Роберт Говард - Брекенридж Элкинс и налоги

– Прекрати! Ради всего святого, прекрати сейчас же! Ты меня разорил, негодяй! Остановись, и я уплачу ихние проклятые налоги!

– Ты должен правительству семьсот баксов за взрослое население, – напомнил я, засовывая малому в ухо горячее, еще курившееся дымком дуло револьвера, в надежде хоть немного подбодрить его. – А кроме того, тебе еще придется уплатить налог на частную собственность. Поскольку ты – единственный человек в Смоуквилле, у которого она имеется.

– Сколько? – спросил он, скрежеща зубами и мрачно разглядывая дымившиеся вокруг руины.

– Думаю, трехсот баксов будет достаточно, – задумчиво почесав за ухом, решил я.

– Сколько?! – взвыл он, словно обезумевшая гиена.

– Да ладно тебе, – досадливо сказал я. – Успокойся. Раз тебе кажется, что я запросил многовато, тогда посиди здесь, подумай. А я пока прогуляюсь на ту сторону улицы, в ресторан. Он ведь кажется тоже принадлежит тебе, верно? Пойду посмотрю, что там можно сделать.

– Не надо! – простонал он. – Не ходи туда! Я уплачу! А то в городе вообще не останется имущества, которое правительство смогло бы обложить новыми налогами! Подожди хоть немного, пока я отопру сейф и достану деньги!

Он вручил мне тысчонку. Я пересчитал зелененькие и небрежно сунул их в карман.

– А квитанция? – вдруг вспомнил Барлоу. – Выпиши мне квитанцию!

– Это еще что такое? – не понял я.

– Ну, это что-нибудь такое, из чего будет видно, что я уплатил налоги именно тебе, – ответил Навахо Барлоу.

– Ага, – сказал я. – Тогда понятно. Получай свою квитанцию!

И я от души врезал ему в челюсть. Да так, что он вылетел в окно, пролетел ровно семнадцать с половиной футов и угодил прямехонько в бочку для дождевой воды.

Покидая Смоуквилль, я еще долго слышал, как, постепенно стихая вдали, возносится к небесам его жалобный вой.