Николай Кудрявцев - Что уж, мы уж, раз уж, так уж...

Брыня заразительно зевнул, издав протяжный звук и щелкнув зубами. Его примеру последовали остальные, завершая зевок показом кулака витязю. Тот, в свое оправдание, смог только повторить зевок. Друзья, с готовностью, сделали то же самое.

Одному Богу известно, чем бы все это закончилось, если бы мелодия продолжала завораживать. Но, то ли колыбельная была короткая, то ли Боян сам стал засыпать, только дудочка внезапно замолчала. Друзья облегченно вздохнули.

— Я не понял. — Никанор посмотрел на Брыню. — Ты нас дразнил, или зубами хвастал?

Витязь, еще полностью не вписавшийся в реальность, не знал, что ответить на упрек домового. Из затруднительного положения, его спас Сидор, как всегда появившийся внезапно.

— Сработало! — Заорал он прямо от стены. — Вот! Послушайте!

На него зашикали, показывая на кресло, в котором сладко посапывал Экономист, пуская слюну на подбородок.

— Ерунда! — Не снижая громкости, отмахнулся Сидор. — Трое суток, их из лап Морфея, никакой доктор не выдернет. Я, тут, пнул одного по дороге, и ничего. Спит, как сторож на складе стройматериалов.

— А как шеф? — Спросил Иван.

— На, послушай. — Тюремный протянул Ивану мобильник Экономиста.

Иван приставил трубку к уху, прислушался и расплылся в улыбке. Он вытянул руку с телефоном, чтобы друзья убедились, что у них все получилось. Те затихли, вслушиваясь в то, что происходит на другом конце связи. До них доносились звуки мерного посапывания с оттенком властности.

— Вот и чудненько. — Высказался за всех Никанор. — Теперь у нас верных трое суток имеется. А может и больше. Если его найдут, а найти должны, я бы сказал, просто обязаны. Телохранители точно чухнутся. Пока в больнице под капельницей, пока поймет в чем дело, пока сообразит какое число. Короче, пока то да се, глядишь, еще сутки набегут.

— Хорошо бы он в бассейне заснул. — Размечтался Семен.

— Или на горшке. — Подсказал Сидор.

— А что нам дает "на горшке"? — Не понял Никанор.

— Ну, — замялся Сидор, — пока отмоют, может еще сутки пройдут?

Домовой почесал, то ли за ухом, то ли у виска, но ничего не сказал.

— В любом случае, надо постараться успеть за три дня. — Вернул всех на землю Иван. — Главное, что они спят. Нам надо срочно ехать в телецентр и искать этого Барсова.

Он отключил телефон и отдал его Никанору. Затем осмотрел свою команду, которая под взглядом подравнялась и убрала животы, и кивнул головой, предлагая следовать за собой.

По дороге к печи, им попадались, сладко спящие, охранники и бывшие праздношатающиеся, населявшие особняк. Никанор решил проверить и задел одного ногой, тот только шире улыбнулся и что-то пробормотал.

Больше всех, если делать выбор из Бояна, Диогена и печи, возвращению друзей обрадовался Диоген. Он бросился к ним обниматься, словно они вернулись из лагерных застенок. На удивленный взгляд Никанора, Диоген ответил вопросом:

— В вас, там, не сильно стреляли?

— Нас там накормили и напоили. — Ответил Брыня за домового.

Диоген поскучнел и потрогал свой урчащий живот. Домовой сжалился над другом и вынул из правого кармана здоровенный окорок и баранку копченой колбасы.

— На. — Сказал он. — Замори червячка и Бояна.

Диоген расцвел как плетистая роза. Иван захлопал в ладоши, призывая всех не мешкая к посадке на транспорт. Друзья лихо закинули на печь Диогена, не выпускавшего из рук окорок с колбасой, и быстро, но без толчеи, запрыгнули сами.

— В Москву! — Скомандовал Никанор, слегка стукнув по трубе.

Печь, как застоявшийся конь, рванула в точку назначения, оставив на память о себе, спящему району, огромное облако пыли.

До Москвы доехали на много быстрее, чем ехали из Москвы на «Урале». Печь мчалась во всю прыть, объезжая пробки и посты ДПС. Приключений удалось избежать, если не считать двух укатанных лежачих полицейских. В столицу въехали с ветерком и, практически сразу, столкнулись с удивительным.

Нет! Что бы там ни говорили, а Москва была и будет самым удивительным городом мира.

По улицам шагали строгие костюмы с галстуками. На встречу им, двигались оранжевые жилеты в касках.

У вытяжек шикарных ресторанов, толпились бедные студенты, щекоча свое обоняние и с наслаждением поедая нарезной батон на троих.

Рядом с банкоматами, кучковались подвижные личности с электрошокерами, ожидая очередного любителя острых ощущений.

Импортные машины, с криками: "Ну, ты попал, мужик!", подрезали отечественные «Жигули».

Лицо кавказской национальности, стоя у закрытого багажника своего автомобиля, играет с гаишником в "Поле чудес". Его южный темперамент столкнулся с северным хладнокровием.