Николай Кудрявцев - Что уж, мы уж, раз уж, так уж...

Посреди комнаты, стоял большой, празднично накрытый объедками, стол. Какой-то гном, в трусах офигительной расцветки, спал, уткнувшись лицом в салат. Рядом с ним, обхватив одной рукой жареного поросенка и, положив на него голову, а второй рукой, прикрыв вазу с черной икрой, спал представительный мужчина в галстуке. Напротив представительного мужчины, на опрокинутом стуле, лежа сидел или сидя лежал, молодой парень, с надкусанным соленым огурцом в правой руке. Рядом с ним, сидел крепкий дед. Он откинулся на спинку резного стула и закрытыми глазами, разглядывал что-то, на совершенно чистом, выскобленном до блеска, деревянном потолке. Во главе стола, на полу, лежал, свернувшись калачиком и, подсунув под левую щеку расписную деревянную ложку, лохматый мужичок в косоворотке и полосатых штанах.

Если бы, на месте луны, был русский человек, он бы позавидовал. Сразу было видно, что ребята посидели по-человечески. Почему по-человечески? Потому что без мордобоя. С мордобоем, это называлось бы: "посидели славно!".

Владимир Вольфович попытался поднять голову, но не смог. Мало того, что она не поднималась, так она еще и раскалывалась на черепки. Не открывая глаз, он ощупал свою голову руками, пытаясь обнаружить трещины.

— Очнулся, Вольфович? Силен, ты, поспать!

Голос был знакомый. Жаль, что глаза не открывались. Теперь гадай в слепую, кто тут рядом находится.

— Ты резких движений не делай. При похмелье это не рекомендуется.

"Точно! Я же вчера с гномами пил. А зачем?".

Он попробовал открыть глаза, и это ему на треть удалось. Он понял, что его голова, сжимаемая руками, покоится на столе. Напротив головы, через стол, сидел лохматый мужичок и сочувственно улыбался.

— Ты гном? — Спросил Вольфович, поднимая голову при помощи рук.

— Нет. — Мужичок с тревогой заглянул Журиновскому в глаза. — Я домовой. Никанор. Мы с тобой вчера на бургерштраф пили.

— Брудершафт. О-о-о. Го-ло-ва-а-а.

Мужичок быстренько вынул из кармана чугунок, пошарил там рукой и протянул Вольфовичу деревянный ковш, в виде утки.

— Испей, — ласково проговорил он. — Полегче станет.

Владимир Вольфович, схватил ковш трясущимися руками и припал к нему губами. В комнате раздались звуки жадных глотков.

— Уф! — Напившись, выдохнул Журиновский. — А где гном Брыня?

— Брыня не гном. Он воин! — Пояснил Никанор. — Гном, у нас, Диоген.

— Диоген? — Вольфович удивился, сделал еще пару глотков и поставил ковш на стол. — Диоген не гном, а грек.

— Грек? — Настал черед удивляться Никанору. — А мне ничего не говорил. Вот засранец!

— Слушай, Никанор. — Журиновский кивнул на чугунок. — А у тебя, там, коньяк имеется.

— Сколько?

— Грамм пятьдесят.

Никанор вытащил из чугунка стопку с коньяком. Вольфович выпил и блаженно закрыл глаза, прислушиваясь к теплу, разливающемуся по внутренностям. Вдруг он встрепенулся.

— Черт! — Он вскочил и начал приводить в порядок свой костюм.

— Ты чо, Вольфович?

— У меня же дело к Емелину Ивану Ивановичу. — Журиновский оглянулся, чтобы удостовериться, что в комнате только они с Никанором, и шепотом спросил: — Он тоже гном?

— Ванька-то? Нет! — Никанор отрицательно покачал головой. — Он, просто дурак.

— Дурак? — Вольфович застыл. — В каком смысле?

— У них в роду все дураки.

— Значит все зря? — На Вольфовича было жалко смотреть. — Поездка, пьянка, надежда, работа. Подать в отставку и все проблемы решены.

— Ты чо там бормочешь? Галстук жалеешь, что ли? Мы его мигом исправим, как новый будет.

Владимир Вольфович, только сейчас заметил, что держит в руке, замызганный икрой, галстук. Он медленно развязал его и бросил на пол. Потом с горечью посмотрел на Никанора и, пугающе спокойным голосом, сказал:

— Какой, на хрен, галстук? Какое, на хрен, исправим? У меня внука украли! Подонки! Негодяи!

— Вольфович! Друг! — Никанор сунул ему в руки стопку коньяка. — Выпей соточку, успокойся. Не убивайся, ты так. Бесполезно. Хочешь убиться? Иди к Брыне и врежь ему как следует. Вот тогда, ты точно убьешься. Думаешь, я не понимаю, что у тебя сейчас в голове? А вот, хрен ты угадал! Все я вижу. Думаешь, что Иван дурак, и дело твое завалит? Еще один хрен за угадывание. Ты что ж, в детстве, только уголовный кодекс читал? Не знаешь, что у нас на Руси, только дураки и могут что-то сделать? Кто, как не дураки, могли выступить против Орды на Куликовом поле. Или ты думаешь, что аспирант, запоролся с поляками в болото и там сгинул с ними? Вундеркинды, что ли, бросались грудью на пулеметы и шли на таран? Спал, что ли, когда умники страну в пропасть столкнули? Хорошо, что дураки притормозили, а то бы разлетелась Русь на кучу маленьких Люксембургов. И раскис ты, как баба, потому, что так и не понял, что дурак, это не диагноз, а мнение. И даже не это главное. А главное то, что ты сам являешься дураком, оставаясь при этом хорошим человеком, дающем дельные советы с трибуны.