Сергей Лукьяненко: Сегодня, мама!

Когда я закончил, папа долго сидел, обхватив голову руками. Потом сказал:

— Хорошо, что о вас заботились, чтобы беды не вышло. Хорошо.

Стас осторожно спросил:

— Так ты нам веришь, пап?

— Верю, — торжественно сказал папа. — Но больше никто не поверит. Даже мама. Доказательств-то нет, машина времени улетела…

— А Шидла?

— Что?

— Ну, сфинкс наш. Он ведь живой… ну, не совсем живой, но и не совсем мертвый. Он в музее лежит.

Папа подскочил и испустил сдавленный вопль. Потом ловко метнул в Стаса его одежду, а в меня — мою.

— Бежим в музей, чтобы быстрее сфинкса увидеть, чтобы первооткрывателями стать. В окно лезем, чтобы мама не услышала, чтобы объяснять не пришлось… — Папа набрал полную грудь воздуха и торжественно закончил: — Чтобы не задерживаться!

В таком состоянии папа для споров не приспособлен. Мы со Стасом быстро надели свои обноски и вслед за ним выпрыгнули в окно. Папа стоял на тротуаре, приплясывая от нетерпения. На нем были лишь штаны от трико, пузырящиеся на коленях, и тапочки на босу ногу. Но это его не смущало.

— Бежим, — велел папа, и мы побежали. Нами овладел азарт: здорово все-таки будет вновь увидеть Шидлу, пусть и в засушенном состоянии.

— А ключ от музея у нас, — похвастался я. — Вот. Можно сторожа не беспокоить, через служебный ход пройти.

— Знаю, что у вас, — на бегу ответил папа. — Как бы вы иначе в музей попали. Думаете, папа у вас совсем дурак?

Папа по-детски подпрыгнул на бегу и торжествующе закончил:

— Нетушки! Не совсем!

Дальше мы бежали молча. Войдя в музей, папа сразу защелкал выключателем, но свет не горел.

— Наверное, из-за старта машины времени все пробки перегорели, — предположил Стас.

— Возможно-возможно, — рассеянно сказал папа. Он двинулся в темноту, а мы пошли следом, ориентируясь по его шагам. Но папа пошел не в египетский зал, а в зал девятнадцатого века. Там он снял с экспозиции керосиновую лампу, быстрым шагом направился в свой зал доисторического периода и вытащил из шкафа графин с маслянистой жидкостью. Мы знали, что на графине написано: «Нефть».

— Нефть, нефть… — раздраженно сказал папа. — Где я им нефть найду? У нас не Баку и не Уренгой. Керосин тут… Но это даже хорошо.

Быстро заправив лампу, папа с поразительной ловкостью высек искру кремнем и куском железного колчедана, лежавшими под табличкой: «Огонь — друг первобытного человека».

Когда стало светло, мы с облегчением вздохнули. Все-таки в темноте как-то неуютно. Тем более что у меня вдруг возникло гнетущее предчувствие. Что-то мы забыли. Что?

— Костя, а чего мы забыли? — вдруг спросил Стас. Я даже не удивился и просто пожал плечами.

Вслед за папой мы спустились в запасник. И сразу же увидели среди каменных обломков бедного сфинкса, валявшегося лапами кверху.

Поставив керосиновую лампу на пол, папа присел возле Шидлы. Бережно перевернул его в нормальное положение, отряхнул пыль и каменное крошево.

— Видели бы сфинксы, как бережно люди к ним относятся! — с гордостью сказал мне Стас. Я кивнул.

— Наконец-то, — прошептал папа. — Так вот ты какой, инопланетянин!

— Это не ино… — пискнул было Стас. И замолчал. Действительно, Шидла ведь был не только пришельцем из будущего, но и инопланетянином! Сбылась папина мечта!

Минуту мы стояли в тишине, пока папа ощупывал, обнюхивал и осматривал Шидлу. Потом он повернулся к нам и виновато спросил:

— Исследовать вы его не дадите, да?

— Не дадим! — хором ответили мы. Потом я пояснил:

— Он ведь живой! Он в будущем оживет!

А Стас укоризненно добавил:

— Шидла нам жизнь спас, папа! И домой помог вернуться!

Тяжело вздохнув, папа поднялся, окинул взглядом зал. От керосинки по стенам бегали причудливые тени.

— Полиглоты, зачем оружие-то со стен сняли? — укоризненно спросил папа. — Только не говорите, что это не вы — не поверю!

Действительно, на стене больше не было древнеегипетских дротиков. И бронзовый меч, лежавший в застекленной витрине, исчез…

— Папа, ты, конечно, не верь, но это не мы, — сказал Стас.

— Да?

— Да.

Мы со Стасом посмотрели друг на друга. И вдруг мгновенно поняли.

Фараон!

На его руках были браслеты-оживители! А папа щелкал дистанционным пультом. Значит…

Мы повернулись к саркофагу. Неменхотепа там не было.

— Выходит, нам тогда не показалось! — непонятно чему обрадовался я.