Валерий Самохин - Самозванка

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПОЛОНЯНКА

Зимняя степь податливо стелилась под конскую рысь и вырывалась из-под копыт мерзлыми комочками земли, рассыпающимися в морозном воздухе. Полная луна, изредка выглядывая из-за ночных облаков, неохотно освещала дорогу всадникам, мерно покачивающимся в седлах. Ночной дозор Незамаевского куреня объезжал свои владения.

— Нестор, огонь! — крикнул один из них, на секунду поднявшись в стременах.

— Вижу! — послышался сдавленный ответ. — Ходу, братцы!

Жесткие каблуки вонзились в бока скакунов, свист ногаек разбудил дремлющую степь. Казачья стража перешла в галоп и спустя четверть часа ворвалась в Камышовую балку. Несколько избушек полыхали в ночи, отбрасывая зарево на сумрачные лица уцелевших жителей хутора. Черные столбы дыма поднимались вверх и покрывали сажей промерзшую землю.

Гнедой конь под передним всадником нервно прядал ушами и настороженно фыркал при виде неподвижных тел лежащих на земле. За спиной атамана послышались проклятия, извергаемые сквозь сжатые зубы. Нестор Крива соскользнул с седла, направляясь к хуторчанам. В живых осталось только три седобородых старика, в горестном молчании опирающихся на деревянные посохи.

— Споздал ты, казаче, — глухо произнес один из них. — Татары полон увели. Немощных и деток младых под саблю пустили.

По дубленой морщинистой коже скатилась одинокая слеза, но выцветшие глаза смотрели устало и безучастно.

— Никто не уберегся? — жестко спросил Нестор. Молчаливое покачивание головой послужило ответом.

— Что делать будем, атаман?

Из-за спины вынырнул молодой казак Боян Лисица. Мрачно оглядев картину побоища, он снял серую смушковую шапку и перекрестился. Русый оселедец вырвался на свободу, подхваченный порывом ветра.

— По коням! — последовала короткая команда.

Через минуту казачий разъезд вылетел из балки галопом и проскочил сквозь полоску бурьяна, распугав спящую стаю дроф. Бешеная скачка продолжалась какое-то время, и у неприметной развилки отряд остановился и спешился, давая отдых усталым коням.

— Нас всего десяток, Нестор, — к десятскому атаману подошел крепкий коренастый казак, со шрамом на лице. — Может, сперва в курень за подмогой?

— У тебя, Путша, на хуторе не было ни родных, ни близких, — вмешался Лисица. — У меня сестру полонили, а у Палия — невесту.

С этими словами он указал на статного воина, стоящего чуть в стороне. Молодой запорожец был одет в синий жупан венгерского сукна, а задорный чуб выбивался из-под черной мерлушковой шапки. Зеленые глаза мрачно взглянули на товарищей.

— Данила, — подозвал его атаман. — Златка на хуторе гостевала?

Падий молча кивнул головой и положил руку на оголовок сабли, висящей на боку.

— Нестор, они разделились.

Метелица — отрядный следопыт — присоединился к сходке. Отряхнув приставшую к коленям землю, он продолжил:

— Две повозки двинулись на Перекоп. С ними — пяток конных. Остальные ушли вниз по Базавлуку. Три десятка, не меньше.

Десятник почесал затылок: судя по всему, татары решили продолжить набег. Силами его разъезда с основным отрядом не справиться, а ясырь можно попытаться и отбить. После коротких раздумий он принял решение:

— Омелька, пулей скачи в курень и подымай громаду! Остальные — за мной!

Юнак молча кивнул и, развернув лошадь, направился в обратную сторону. Одновременно вскочив в седла, запорожцы продолжили погоню. Проскочив лощину, они вылетели на холм и притормозили, оглядывая голую, безлесную степь.

— Вон они! — выкрикнул быстроглазый Лисица. — В долину уходят.

Неясные размытые силуэты виднелись в серой предрассветной дали. Пришпорив взмыленных коней, казаки с устрашающим гиканьем устремились к врагу. Еще несколько минут стремительной скачки, и тонкая казачья сабля запоет привычную смертельную песню. Уже видны короткие кожуха шерстью наружу и лохматые лисьи малахаи. Уже поднялся настороженный крик в рядах крымчаков и быстроногие степные кони готовы сорваться в паническое бегство. Еще немного и …

— Засада, Нестор! — раздался предупреждающий оклик. — Справа!

Из-за высокого холма вылетела затаившаяся конница. Лунный отблеск на кривых татарских саблях с тонким свистом разрезал сумеречную мглу. Погоня попалась в западню.

— Уходим!

Запорожцы рыскнули влево, уходя по длинной дуге от преследователей. Несколько минут длилась бешеная скачка, сопровождавшаяся гортанными криками крымчаков. Когда свежие татарские кони приблизились на дистанцию выстрела, в воздухе запели стрелы.