Светлана Захаров - Сказочники оптом и в розницу

Дверь отворилась. На пороге стоял красный, как обеденное яблоко, кругляш.

— Прошу простить меня и моего коллегу, — сказал он, причем с такой натугой, что мне стало страшно за его кровеносную систему, если, конечно, она у него была. — Мы утрясли наши маленькие разногласия и пришли к этому, как его, дьявол его задери…

— Консенсусу, — вставил Кащей, маячивший за его спиной.

— К нему, — выдохнул круглый. — И теперь нам хотелось бы…

— Погодите, — сказал я строго, — а вам не кажется, что в данной ситуации первым, кто хотел бы что-то, являюсь я?

— И что же вы желаете? — процедил бульдог.

— Отпустите меня, верните домой, и мы будем квиты, — пожелал я.

— Вам мало того, что мы обсудили в подвале? — поднял бровь Кащей.

— Мало, — кивнул я. — Я был не в себе. И поэтому, спасибо что напомнили, я бы еще хотел компенсацию за моральный ущерб. И физический — вон, какая шишка!

— Големыч, можно, я ему мочкану? — круглый господинчик покраснел еще больше.

— Мы сделаем проще. Если вы не оставите ваши потуги и глупости насчет законов и компенсаций, я превращу вас в жабу-пипу и посажу в аквариум к меченосцам.

Мой взгляд тут же метнулся в сторону аквариума, но никаких людей с мечами я там не обнаружил. Только какие-то рыбы. Издеваются они, что ли?

Головастик тем временем перешел к решительным мерам. Для начала он направил стоящую на столе лампу мне в лицо, а затем взял стул и уселся на него так, чтобы меня видеть.

— Тебя зовут Глым? — сварливо поинтересовался он, открывая папочку с моим именем.

— А тебя? — я решил, что просто так не дамся.

— Меня? Колоб Окк. Но ты должен звать меня господин Колоб. Или господин Окк.

— Так ты тот самый колобок, что ли? — я захихикал. — А как пишется — с большой буквы или маленькой?

За спиной начавшего уже багроветь круглика раздался непристойный звук. Я выгнул шею. Кащей вытащил платок и вовсю делал вид, что чихнул, хотя я мог поклясться, что мой костлявый друг попросту хихикнул.

— Колоб — и точка! И никаких Колобков! — прорычал круглый тип.

— Тогда и меня будьте любезны звать Глыментий, — я скрестил руки на груди и постарался придать себе сходство с нашим уездным предводителем дворянства Дворобьяниновым.

— Вот тебе Глыментий! — и Колобок показал мне отменный кукиш.

— Тогда вот тебе Колоб! — я не остался в долгу и показал ему аж два кукиша.

— Так и быть. Колобок.

— Так и быть. Глым.

Мы пожали друг другу руки к видимому неудовольствию Кащея, которому не удалось так быстро найти со мной общий язык.

Как оказалось, это было еще не все. Колобок, прищурившись, тут же принялся атаковать меня вопросами: где родился, когда женился, когда первый раз украл книжку в магазине и что, черт побери, я имел в виду, когда, увольняясь с работы, написал на столе шефа маркером: "Тыква, свинья, хочет вина!".

— Шефа моего звали Тыквер, а уволился я в ответ на его замечание — мол, нельзя пить вино в рабочее время!

— Знаете, по крайнему моему разумению, ваш шеф в чем-то безоговорочно прав, — вставил в наш диалог Кащей, доедая яблоко (ага!).

— Так вино я пил в его честь, он как раз получил высшую категорию, вот и решил отметить, — смущенно сказал я.

— Вы бы объяснили, — пожал плечами Кащей.

— Ему объяснишь, — хмуро сказал я. — Я же неделю отмечал.

— Ха! — прокомментировал ситуацию с увольнением Колобок. — А теперь кое-что проверим.

Он полез в карман (оказалось, что на его микроскопическом тельце сидит костюм с множеством карманов) и извлек из него маленькую ложечку, подобную той, что обычно суют в рот врачи, говоря: "Скажите "А". Я отнюдь не хотел говорить "А" и крепко сжал губы. Однако этот коржик неожиданно повел себя более чем неадекватно.

Вслед за ложечкой из кармана появилась баночка йогурта. Вишневого. Моего любимого. Колобок обнял баночку, сорвал фольгу, погрузил в красноватую густоту ложечку и…

И оказалось, что я не ел уже тысячу лет! Желудок требовательно забормотал, жалуясь на голодную жизнь, и я тут же разработал план — а я горжусь тем, что умею мгновенно разрабатывать планы, причем неважно чего: ограбления, мести шефу или же похищения йогурта. Итак: выхватить баночку и ложечку, проглотить йогурт, баночкой — в Колобка, ложечкой — в Кащея, а там видно будет. Главное — успеть первым.

Не тут-то было! Не успел я протянуть руки к вожделенной баночке с ложечкой, как невидимые цепи опутали мое тело и накрепко примотали к кровати, да так, что я не смог ни охнуть, ни вздохнуть. Колобок же и бровью не повел. Он продолжал поглощать вкусняшку, а мне оставалось только выть в бессильной ярости и время от времени отворачиваться, чтобы не мочить слюнями подушку — неизвестно, сколько мне еще на ней спать.