Александр Шапочкин: Рыцарь - Инженер

Ну не мог я как более, как бывший морпех-контрактник и вообще, человек спортивный, жить, ничего не делая от еды до сна и от сна до еды! Да, было трудно, всё-таки тело у меня было всего двух с половиной лет отроду. Да, я по началу не совсем верно рассчитал свои силы…

Но зачем же, когда месяц спустя, мои тренировки были раскрыты, Мисилиси надумала грохнуться в обморок увидев, как я делаю отжимания метрах в пяти от манежа?

В пять лет, на мои закидоны уже никто не обращал никакого внимания. Тем более что был я мальчуганом крепким, почти не болел, первым из нашей троицы научился разговаривать на дикой смеси французского, итальянского и японского, которая здесь называлась Имперским языком, к тому же, почти не донимал взрослых извечными «что» и «почему».

Просто, я как ментально взрослый человек, умел задавать нужные вопросы в нужное время. Ну и естественно обращался людям, которые могли дать мне на них вполне ясные, аргументированные ответы, не испытывая при этом раздражения.

Мир, в котором я неведомо как очутился, назывался Овелия и находился на уровне фэнтезийного средневековья, в который успели завести культуру ренессанса и представления о паровых технологиях.

Проживал я с семьёй в Ромарской Империи и был сыном не абы кого, а целого Маркиза. Жаль конечно, что не Карабаса, а д’Вергри. Ну и звали меня здесь не Иван Александрович Калинин, как я привык за тридцать два года, а Эсток д’Вегри, первый сын и наследник маркиза Отто д’Вегри и графини Эллоры д’Роллей.

Официальной религией страны, была вера в некую Лориду, Богиню Смелости и Мудрости. Коллегу земной Афины. Но конкретно наша семья и большинство жителей этих земель, поклонялись Богине Эллидии, заведующей «Победой» и её совсем юной дочери Катиущи, в зоне ответственности которой находилась «Удача».

Причём, как я понял, боги в этом мире были чем-то вполне материальным, что было не удивительно, ведь здесь имелась самая настоящая магия… А потому во время первого посещения храма, я получил очень нехилый нагоняй от матери и отца, когда разулыбался во время благодарственного молебна Катиуще.

Ну а что я мог сделать – уж больно имечко этой юной небожительницы напоминало родное «Катюша». Вот только я так и не понял, как собственно попался, ведь мне явственно кто-то врезал под зад, из-за чего я собственно и ойкнул.

Не знаю уж кто меня так подставил, но сидя в карете на обратном пути в особняк, я потирая попу, жестоко пострадавшую не только от того пинка, но и после мессы от отца, поклялся найти и собственноручно выдрать виновника.

Между тем, как бы ни велика была обида на пока неизвестного мне шутника, я не забывал посматривать по сторонам. Всё-таки сегодня, был первый раз в моей новой жизни, когда родители взяли меня с собой в близлежащий город.

К тому же у отца было какое-то дело к старосте одной из деревень, так что обратно мы ехали не по главной дороге, а сделали небольшой крюк, и карета, в сопровождении десятка гвардейцев личной стражи маркиза, катилась сейчас между колосящихся пшеничных полей.

Во всяком случае, я думал, что это «пшеница», хотя уверенности у меня в этом не было, потому как местный хлеб сильно отличался по вкусу от привычного мне земного.

– Это что такое? – спросил я сидящую напротив мать, указывая в окно.

– А? – она вздрогнула, видимо я оторвал её от раздумий, и посмотрела на меня. – Ты разве на нас не обиделся?

Ну да, после проведённой надо мной экзекуции, они с отцом выходили из храма как в воду опущенные. Всё-таки это был первый раз, когда они отшлёпали меня, пусть даже и не прилюдно.

– Нет, – твёрдо сказал я. – Был виноват – осознал. Так что проехали. Так, что это?

– Это поле, засеянное «де-грано» сын! – встрепенувшись ответил сидевший рядом отец. – Из него делают муку, из которой потом пекут хлеб и…

– Да нет, бать, я не про это… – тряхнул я головой, перебивая маркиза. – Я вон про те штуковины.

– О Богиня… сколько раз я просил тебя не называть меня этим странным словом, – удручённо покачал головой д’Вергри старший. – Почему ты как нормальные дети не называешь меня «попо’нъ»…

– Потому что «Батя» звучит гордо! – отрезал я. – Так вы скажете мне, что это за хреновины работают в поле?

– Это? – отец удивлённо посмотрел на меня, а затем в окно и немного растерянно произнёс. – Сельскохозяйственные големы-механоиды. Маломощные приспособления-констракты, которыми способны управлять даже не владеющие магией люди…