Александр Мухортофф: Погружаясь в Атлантиду...

— Теперь оценил?! — ликовал босс, — Тед Вачевский, бери свою задницу в руки, и дуй в музей!

— Есть! — сделав смирно, гаркнул я, бросил трубку и побежал одеваться.

Тед Вачёвский — это я. Да, как вы уже поняли, я поляк. Тадеуш Вачевский. Просто Тед, скандальный нью-йоркский репортёр. Я не пишу о сексе и политике, меня не интересует светская жизнь и шоу-бизнес. Я пишу о НАСТОЯЩИХ тайнах; чего стоит одна моя поездка в дом с приведениями! Читали? Та к вот, это всё было на самом деле. А помните мои материалы из России? Тайны московских подземелий? Тоже правда, кстати.

Как бы там ни было, но приказ есть приказ, поэтому, одев строгий чёрный костюм, я вышел из дома. А уже через час, чеканя шаг, я топал по мраморному полу археологического музея. У меня был ярко жёлтый галстук, а на лице улыбка идиота, которая почему-то не понравилась службе безопасности. Хотя, возможно, их смутил мой галстук.

— Куда? — преграждая мне путь, поинтересовался здоровяк с акцентом южных штатов.

— В туалет, конечно, — честно захлопал глазами я.

— Это вам налево надо, — расслабившись, ответил страж.

Поблагодарив его, я направился прямо и, открыв дверь с табличкой «администрация», прямо с порога выдал:

— Агент Маудер, ФБР, где стопятьдесятмиллион- летний человек?!

Видимо не один я в раннем детстве смотрел сериал «Секретные материалы». Это мне стало понятно, когда спиной вниз я летел по ступенькам музея.

— Идите и пасите коров в своем Техасе! — яростно заорал я, срывая с себя галстук.

Они плохо знают журналистов! Нас обижать нельзя. Обойдя музей со всех сторон, я обнаружил дверь, которую никто не охранял. С радостью молодого бычка я ломанулся туда и нос к носу столкнулся с человеком очень похожим на Альберта Эйнштейна.

Нет, ни того, что торгует краденым в Бронксе, а очень знаменитого учёного прошлого века.

— Где? — выдохнул я.

— Кто? — удивился тот.

— Человек, которому очень много лет.

Кажется, я попал в самую точку: мужчина что-то знал.

— Вы из правительства? — спросил он, поправляя очки.

— Разве это не понятно? — парировал я.

— Мы ждём вас целый день, — смутился мужчина, — я думал нам не поверили... Вы из Вашингтона, или из Лэнгли?

— Из Нью-Мексико, — обиделся я.

Если вы знаете, где находится городок Розуэл, и что там случилось в 1947-м году, вам ничего не надо объяснять, а если не знаете — ваши проблемы, читайте специальный номер нашего журнала, посвящённый НЛО.

— База 51, — прошептал мужчина, — я знаю, вы — «люди в чёрном».

Еле сдерживаясь, чтобы не сказать «Фокс Маудер, ФБР!», я просто кивнул, в глубине души радуясь, что вовремя снял свой галстук.

— А я профессор Штейн, директор лаборатории. Пойдёмте за мной, — сказал мужчина, приветливо открывая дверь.

Я почти угадал, представьте себе: Штейн — Эйнштейн; видимо, родственник. Спускаясь за профессором по витой лестнице, я пафосно сообщил:

— Я вам не представляюсь по понятным причинам. Зовите меня просто Тед.

— Конечно, сэр, я все понимаю, секретность, — кивнул Штейн.

Нащупав в кармане лазерный диктофон, я незаметно включил его.

— Кхм… Когда нашли?

— Позавчера, в шельфе Тихого океана. В районе Гавайев бурили грунт и наткнулись на неё, — изрёк профессор.

— Какая она из себя? — осторожно спросил я.

— Дисковидная, обычно их называют тарелками. В нашем классификаторе НЛО она похожа на UFO 95\2. Сделана из интересного сплава; сейчас ею занимаются наши лучшие химики, — гордо сказал Штейн. — Очень удивительно.

— Нечему удивляться, обычное явление. Где был он?

— Кто?

— Человек.

— Тогда они. Их было двое: мужчина и женщина, — сказал профессор, подходя к огромной стальной двери.

Я отметил, что, говоря «женщина», у Штейна было очень интересное выражение лица. Мой интерес к расследованию резко вырос.

Дверь открылась, профессор жестом пригласил меня внутрь и закрыл её.

Пещера Бетмена — это дешёвый бумажный домик! Теперь я знаю точно. Я оказался в огромной лаборатории, напичканной самой современной техникой, да и хай-тековский интерьер здесь был что надо!

— У вас прямо как в NASA, — сообщил я, кивая на сотни компьютеров за которыми кипела работа.

— Лучше, — обиделся Штейн, — нас и финансируют лучше.

Подведя меня к группе людей в военной форме, профессор представил меня:

— Господа, Тед из Нью-Мексико!

Я был готов провалиться сквозь землю. Не люблю когда на меня пялятся, а тем более, когда это делают человек двести... Оказывается, у Штейна на манжете пиджака был микрофон, который активировался, когда мы зашли в научный центр, так что его фразу про меня услышал каждый сотрудник. Я был в зените своей славы. Момент, когда я случайно написал на ногу английскому принцу, теперь был на втором месте в списке моих побед.