Леонид Каганов - День сверчка

— Послушай, Мигель-пастух, — прошамкал он. — Ты все сделал правильно, я тебе зачту местность, но не рассказывай никому, что я упал в паутину… Стар я уже, глаза мои видят худо…

— Так точно, Ваше благородие, никому не скажу! Но надо быстрее уходить…

Я рванулся вперед, но Инспектор снова схватил меня за плечо и развернул.

— И еще… — начал он.

Я сначала не понял, что произошло. Словно вдали по тростнику дробно прошелестел ветер. Но в следующий миг между стволами мелькнуло острое хитиновое колено, и я заорал:

— Паук-крестоносец за спиной!!!

Инспектор все-таки был тертый и опытный, он даже не стал оборачиваться. Бросился в сторону, а я за ним, хотя, будь моя воля, я бы кинулся обратно к тропе, к окружной, к мегаполису. А что еще делать, если нет кактусов и нету тени, где можно спрятаться? Только потом я уже вспомнил, почему к окружной бежать нельзя: на равнине шатун догонит мигом.

Мы бежали долго, сердце бешено колотилось в груди, воздуха не хватало, по лицу стегали ветви. Несколько раз Инспектор замирал на месте, подняв руку, а затем бросался в сторону. То ли была опасность впереди, то ли путал следы. Наверняка же он прекрасно знал эти места.

Наконец Инспектор остановился, поднял руку, оглядываясь, а затем плюхнулся на землю. Я плюхнулся рядом. Тень здесь была неважная — не плотная, от листвы.

— Вроде бы ушли… — прошептал Инспектор. — Уже лет тридцать здесь шатунов не водилось. Была учебная паутина в конце болота, хитрая такая, со стертой разметкой, на ней все сыплются. Я тебя к ней и вел. И вот тебе на, беда какая… Откуда такая беда? — Он вдруг сурово глянул на меня. — А ты в зеркало глянул перед выходом?

— Глянул, Ваше благородие.

— Мошка дорогу не перебегала?

— Никак нет.

— Пальцы крестиком складывал у Святофора?

— Сами ж видели, Ваше благородие…

— Исповедовался в Церкви когда последний раз?

— Вчера исповедовался…

— Странно… — пробормотал Инспектор. — Откуда же тогда неудача?

Я молчал. И даже не потому, что нечего было сказать, а потому, что прислушивался. Вдалеке явно раздавался шелест и дробный топот с поскрипыванием, будто в грунт аккуратно втыкали острые палки.

— Идет… — прошептал я.

— Тихо! — шикнул Инспектор. — Слышу! Не вздумай пошевелиться!

И мы замерли.

Топот то замедлялся, то ускорялся, то вовсе замирал, и непонятно было, приближается шатун или нет. Наконец шелест послышался совсем близко, затем еще ближе, и наконец я увидел гигантскую ногу — она воткнулась почти рядом с нами. Очень плохая примета смотреть на паука — это взгляд его притягивать, но я искоса глянул. Паук стоял близко-близко, почти вплотную к лежащему Инспектору. Бесшумно шевелились пучки вонючих жвал на морде, и белой пеной висели слюни почти до земли. Крохотные глазки-фасетки, разбросанные по телу, крутились в своих орбитах, силясь разглядеть, есть ли кто в тени. Мне казалось, Прошла целая вечность. Затем паук сделал шаг и вонзил передние ноги рядом с телом Инспектора…

Опустил морду… Понюхал… Чуть подался назад… Бесшумно раздвинул ротовые жвалы, распахивая гигантскую глотку, и выпустил иглу… Еще чуть подогнул ноги во всех коленках, напрягся…

Я понял, что он сейчас ударит. Ударит Инспектора. И сделать ничего нельзя. Ударит, потащит тело пеленать, а мне надо будет уползти по инструкции. Я сжал рукоять галстука изо всех сил.

Даже не знаю, как это случилось, но как только голова паука дернулась вперед, я выхватил галстук, привстал и со свистом рассек воздух.

Громадная мохнатая голова глухо упала на землю, из разруба на тонкой шее полилась слизь, тело закачалось на всех своих ногах и повалилось бы на Инспектора, только он уже вскочил и проворно отполз.

Паучьи ноги подгибались и натужно скребли землю, а лежащая голова распахивала ротовые пластины и запахивала снова — с каждым разом все медленней. Я глянул на Инспектора — рукой он держался за сердце, а в его глазах был ужас.

— Ты… — прошипел он, — ты понимаешь, ЧТО ты сделал, идиотина? Ты понимаешь, на кого ты поднял руку? Ты понимаешь, кого убил?

Я понимал. Но вот почему я это сделал — не понимал.

— Я убил дикого клопа… — тупо пробормотал я, вытирая галстук о землю. — Клоп охотился. Напал на нас. Клопа убивать можно.

— Клопа?! — заорал Инспектор. — Клопа?!!

— А разве это не клоп? — Я постарался изобразить недоумение.

Инспектор подскочил и схватил меня за рубаху на груди так, что ткань затрещала.