Леонид Каганов - Коммутация (сборник)

— Имя, фамилия? — вопросил человек.

— Галкин Аркадий Себастьянович. 21 год. Холост.

— Не торопитесь. Так, 21. Когда с вами случилось это?

— В смысле — скопытился?

— Молодой человек, не паясничайте пожалуйста. У меня работа, у вас конец жизни, давайте относиться без этих глупостей.

— Десять минут назад.

— А… — человек склонил голову и одобрительно изогнул бровь, что-то помечая. — Так, вам известны ритуалы?

— Ну конечно, в общих чертах… А так — не совсем. То есть я как-то не готов был… не знал что так будет. В общем совсем не известны.

— Вы что, не прочли информацию на нашем стенде в коридоре?

— Нет, а надо было?

— А как вы думаете? Это для кого все писалось?

— Я никак не думаю. Мне сказали идти сюда к вам — я и пошел.

— А если бы вам сказали в окно прыгать, вы бы прыгнули?

— А это мне сейчас уже без разницы, могу и прыгнуть. И кстати воспитывать меня тоже поздно.

Человек посмотрел на меня исподлобья, но видно вспомнил свои обязанности и промолчал, а затем начал методично постукивать авторучкой по бумаге:

— Тело ваше будет выдано родственникам послезавтра в одиннадцать — ну это я еще им позвоню. А документы в понедельник. Кстати, ваш бывший домашний?

— Девятьсот пятьдесят один, девять-три, пять-шесть. А можно в один день и тело и документы?

— Хорошо, тогда тело тоже в понедельник — пишу, тоже в одиннадцать. Передайте чтоб не опаздывали. Значит до этого у вас есть время попрощаться с родственниками, друзьями, сослуживцами. Там в коридоре на стенде вы все это прочтете. Обязательно зайдите в церковь.

— Вы знаете, я был неверующий.

— Я тоже раньше был неверующий, — назидательно произнес человек, — но никогда не поздно.

— Думаю мне-то как раз поздно. А можно сходить в институт?

— Ну зайдите, попрощайтесь.

— А на лекции посидеть?

— Ну зачем это вам теперь? Только отвлекать всех будете. Впрочем как знаете — это ваше личное дело.

— Хорошо, а потом?

— Потом будет захоронение тела, ну и вслед за этим вы уже можете отправляться в иной мир.

— А когда меня отправят в иной мир?

— Молодой человек, что вы как маленький? Я вам что, господь Бог что ли? Вы отправитесь туда сами, когда сочтете нужным. Сочтете — и тут же отправитесь, как все.

— А сколько можно еще здесь задержаться?

Человек поморщился.

— Ну вы не тяните с этим, не тяните.

— А все-таки?

— Там все написано на стенде. Вы читать умеете?

— А вы говорить умеете? Вам трудно сказать?

— Ну дня три, неделю максимум…

— А почему?

— Потому что так принято, молодой человек. Или вы хотите тут блуждать до скончания века?

— Да что вы на меня кричите-то? — изумился я.

— Простите, — осекся человек, но впрочем и не смутился. — Вы знаете, поработаете с мое — каждый день у меня прием с восьми до восьми, двадцать четыре года подряд! А зарплата знаете какая у похоронщиков? Два минимальных оклада!

— Два оклада?

— Минимальных! — человек снова повысил голос.

— Извините, я не догадался захватить для вас денег, — произнес я, надо было наконец поставить его на место.

— А вы, молодой человек, знаете что? Вы не хамите! Я в ваши годы был почтительнее к старшим и к порядкам!

— Жаль что с вами в ваши годы не случилось того же, что со мной, — ответил я.

Человечек помолчал и поморгал на меня злобными глазенками из-под очков.

— Все, выметайтесь отсюда. Хам! В понедельник к десяти за документами пришлите кого-нибудь из родственников.

Я гордо встал, повернулся и вышел. В коридоре действительно висел стенд: «Памятка поведения нежильца». Я быстро проскользил ее глазами: «приказом директора морга от 1 мая… нежилец обязан… нежилец обязан… в случае самовольного… для получения документов… уведомление родственников… скорбим». Да, как же мне действительно не повезло. Интересно, сколько сейчас времени? Часов у меня не было.

Я пошел обратно по коридору, поднялся по лестнице на один этаж и оказался в вестибюле. У конторки сидели два охранника в камуфляжах. Один преградил мне дорогу.

— Вы куда направляетесь? А, простите пожалуйста…

Я прошел мимо него и направился к большому зеркалу. Не без содрогания заглянул в него.

На меня смотрело мое лицо, только очень бледное, словно восковое. Майка и джинсы с виду походили на настоящие, но на самом деле составляли одно целое с телом. В принципе издалека я выглядел как живой. А ближе… Я никогда не общался с покойниками близко, наверно они все такие. Я машинально ощупал себя — странная субстанция, как резиновый мяч. И нечувствительная. Ладно, что уж теперь поделать. На меня постепенно накатывало осознание происходящего — я ведь больше никогда не увижу этот мир! Это зеркало, этих охранников… Если конечно не приеду в понедельник еще раз. А смысл?