Den Wailhorn - Поход Хальбрунда

По наступившему молчанию Мур-тянь заключил, что высокородный дайме каллиграфически пишет ответ красной и черной тушью на тончайшей, искусно выделанной рисовой бумаге, постепенно перематывая ее между палочками из драгоценного дерева тянь с сапфировыми шариками на концах.

К вечеру усталый дайме вышел из-за ширмы. Мур-тянь отложил оригами из бумаги небесно-голубого цвета «Лиса, поймавшая кролика, несет его в свою нору на вершине холма, в час, когда солнечные лучи угасают в пустынных просторах моря», которое он складывал последние семь часов, уже почти закончив, и спокойно посмотрел на дайме. Тот даже не изменился в лице, встретив холодный взгляд ронина. Он просто выхватил свою катану, сделанную руками великого Минь-сяо, передающуюся в его семье уже двенадцать поколений, как заметил Мур-тянь, и начал рубить ширмы и слуг, попадавших в его поле зрения. Мур-тянь невозмутимо стоял в стороне, изредка добивая слуг или дорубая ширмы, затянутые драгоценным батиком с видами Фудзи, сакурами и летящими журавлями, написанные яркими красками, пропущенные высокородным дайме.

Ворота крепостей закрываются перед закатом. За полчаса до того как красный шар солнца с шипением погрузился в море, оставив на поверхности сначала багровую дорожку, а потом просто пурпурное зарево на горизонте, Мур-тянь вышел и направился к побережью. Дайме Кунь-кьяри оказался похож на свою катану - сделанный превосходным мастером, но прозябающий без использования. Немного ржавый, туповатый, но в красивых ножнах, покрытых яркими лаками разных цветов, переливающихся на солнце. Цены, которые он предлагал за доставку письма устарели еще восемь месяцев назад, после истории на рынке Симоносэки, третьего дня, второй недели, месяца Коровы, года Коричневого Дракона.

Выходя из дверей дома дайме Мур-тянь столкнулся с удивительно толстым человеком. Узнав прическу борца сумо [18] [18] Сумо (яп.) - Национальная борьба в Японии. Борцы-рикиси очень крупные, так как вес играет в этой борьбе немаловажную роль. он почтительно посторонился, но рикиси тоже остановился, и почтительно обратился к нему:

- Уважаемый, не уходите ли вы из замка, на ночь не глядя?

Смутные сомнения закрались в душу Мур-тяня, но он немедля отбросил их и ответил:

- О, да! Не хотел бы я оставаться здесь дольше чем необходимо. Да и обет запрещает мне ночевать под крышей, если только не выполняю я поручения.

- Желалось бы мне пойти с вами - ночная дорога вдвоем безопаснее, - бесхитростный взгляд рикиси убедил Мур-тяня в чистоте его помыслов, и он ответил:

- Отчего же нет? Но не собираюсь я идти всю ночь, словно упавший с вершины Фудзи в императорский сад и переломавший там все бонсаи [19] [19] Бонсаи (яп.) - Миниатюрное дерево, полная копия настоящего. Выращивание бонсаи требует много знаний, терпения и времени. своим грузным телом, - он посмотрел на себя, потом перевел взгляд на рикиси и замялся, - Остановлюсь я у побережья, где уже ждет меня испытанный друг, с коим не раз я виделся.

- Рад я, что не отказали вы в моей смиренной просьбе, - с поклонами отвечал рикиси, - Зовут меня Геа-янь, и неизвестен я от Сакаи до Кагосимы. Ни разу не носил я пояс победителя вокруг храма Киль-Самиса в Эдо, ибо запрещал мне сенсей слушать мелодичные напевы бродячих музыкантов Блинь-Гвань, поднимающие мне настроение. Слушая их тайком, я наполнялся силой, и часто наклонял и запрокидывал голову, так что косичка взлетала и опускалась.

Выйдя из ворот спутники повернули направо, где красный шар уже коснулся воды. Когда он погрузился наполовину, рикиси и ронин уже топтали деревянными подошвами сандалий мокрую гальку пляжа, изредка наклоняясь чтобы оторвать с обнаженных отливом камней побережья мидию, устрицу или гребешок. Геа-янь заметил панцирь притаившегося краба и указал на него самураю. Мур-тянь тихо достал из дайсе свою катану и бесшумно подкрался. Краб, непонятно как услышавший стук сандалий о камни, бросился к шипящим волнам прибоя, но на дороге стоял рикиси. Геа-янь использовал прием «Ктань-а-мунь-бии» [20] [20] Ктань-а-мунь-бии (яп.) - Бабочка на цветке. , никогда не подводивший его на татами. Накрытый тяжелым телом краб скрипнул раздавленным панцирем, что редко случалось на татами, но зато путники получили вкусное мясо, что на татами не случалось никогда.

- Не зря посвятил ты свою жизнь тренировкам в благородной борьбе сумо, - крутанув катану, произнес самурай. Клинок лег тупой стороной на большой палец, и направляемый им мягко опустился в дайсе.