Анатолий Бурак - Практиканты

Славка мгновенно вспотел, и стало нечем дышать.

- Ну что стоишь, как красна девица. - Больно ткнул в бок Петька. -

Заждалась уже бабка, не видишь?

Но Славка будто и не слышал. Не мог он в такое поверить.

"Не со мной, не со мной", - застучало в голове. - "Вот, Киркорова бы сюда". "Нет в жизни счастья". - Посетовал Славка. И мысленно взвыл. - "Ну за что"?

Да, он воришка, и с успеваемостью у него не всё хорошо. Преподам грубит, опять же. Но так за это расплачиваться? Но, представив себе декана, который, по слухам был тоже... он мысленно вздрогнул. Лучше уж с Женщиной. Пусть даже и такой изрядно побывавшей в употреблении. Да и вообще, не съест же она его. Ну, глянет. Вон, на стриптизёров в клубах каждый день смотрят. И ничего. Один даже на Королёвой женился.

Успокаивая себя и подавляя желание плюнуть в старческую рожу, он стал

расстёгивать ремень.

Случайно иль нет, за окном сверкнула молния, и сразу загремело, но Славка этого не услышал, так как будто растворился в еле различимом шёпоте. "М-мальчик... М-молоденький...".

Он ощутил сухонькие руки, с необычной силой и проворством ставшие

расстёгивать ширинку.

Мгновение - и он стоит у изголовья кровати с глупой полуулыбкой на лице. Далеко-далеко на пятом этаже, забившись под плинтус, жалобно скулила крыса

Манька. Непонятно зачем проснувшийся старик, негнущимися пальцами достал из под подушки потрёпанный томик "Дракулы" и, плотоядно облизнувшись, открыл на тринадцатой странице.

Костлявые бабкины пальцы тискали, царапали твёрдые Славкины ягодицы, оставляя за собой тонкие глубокие царапины. Он почувствовал, как по ногам заструилась что-то тёплое. Старуха облизала пальцы, при этом расточительно уронив на простыню несколько капель.

Петька же окончательно съехал с катушек. Заскакал по палате, заламывая руки и рвя на себе волосы. Притормозив на минутку, он вдруг кинулся к кровати и припал губами к этим красным солоноватым пятнышкам. Но, так как их было не много, он, следуя за старухиными руками, вдруг впился зубами в податливую плоть.

"Не поцелуй, однако". - Взвыл Славка.

Ему почудилось, что он, будто после хорошего "прихода" летит над городом, за три года ставшим родным. Маленькие деревянные домики сверху казались похожими на игрушечные. Так хорошо, так легко и красиво...

Вдруг он потяжелел и камнем понёсся вниз.

"Во гады. Гнилую дурь подсунули". - Возмутился разум, попавший в узы

гравитации.

Домики разбежались в стороны, открывая бездонный провал. С рваных его краёв торчали, будто только что выдернутые кем-то из земли корни деревьев, вздыбленные пласты разломанного асфальта, и туда его затягивало, как в воронку. Извернувшись, уцепилась за длинный корень, и повис.

"Помогите!" - хотел крикнуть он, но рот не открывался. Получилось мычание.

Скоро почудилось, что кроме них в палате есть кто-то ещё. Собравшись с силами, он начал карабкаться и выбрался наверх. Голос стал громче, он шёл из деревянной хибары, что была неподалёку, и притягивал к себе. Он пополз вперёд - подняться на ноги не было сил.

Вот, уже внутри.

Дедок, тот самый старый маразматик из его отделения, стоит у порога,

только сейчас в глазах его светится застарелая ненависть.

- Ах ты, карга старая... - В остервенении он лупил томиком "Дракулы" по бабкиной голове. Сколько раз было говорено - Это моя территория. Проваливай в свой Урюпинск, там и живи.

Мир схлопнулся в линию.

Он тотчас прозрел. И остолбенел от ужаса. Ещё бы - с левой ягодицы прямо Петьке в рот стекали алые струйки. Старуха давила своей костлявой рукой, и ручейки становились толще... Да ещё дед этот, видно решив, что опоздает, вонзил клыки в правую половину жопы.

Не в силах справится с происходящим, Славка непроизвольно дёрнулся и

оглушительно Пёрднул.

Не выдержавшие газовой атаки дегустаторы враз, закашлявшись, отпрянули от Славкиной филейной части. Петька от неожиданности снова повалился на пол, а Старик жутко захохотал.

Проведя по заднице рукой, Славка почувствовал, что ранки зарубцевались. А остатки алых ручейков проворно слизала бабка, зыркая при этом глазами и корча рожи.

Затем веки её медленно, как бы с неохотой, закрылись. Черты заострились: нос стал ещё длинней, подбородок теперь торчал кверху... Она сложила руки на груди и сделалась недвижной, похожей на мумию, виденную в музее.

Славка застегнул штаны и без страха дотронулся до её лица. Бабка была

холодна, как вчерашний мертвец и черства, будто хлеб позавчерашний.