Наталья Ткаченко - Лига Спасения Драконов

Кузены озадаченно переглянулись, а Дигеллок осёкся. Не хватало ещё, чтобы его заподозрили в трусости! Об истинной причине — дракон не желал портить установившиеся у него с воительницей взаимовыгодные деловые отношения — тугодумам-братьям не догадаться. Но всё же…

— Так, — прищурился дракон, отчего его змеиные глаза приобрели совсем уж угрожающее выражение. — Ну-ссс… Рассказывайте.

Перебивая и дополняя друг друга, драконы поведали, как они в порыве юношеского энтузиазма решили встать на защиту своего гордого народа, веками истребляемого…

— Попрошу без патетики, — прервал их Дигеллок. — Основную мысль я понял. Но конкретно за кого вы собрались мстить?

— За Гиргерада! — тут же ответил дракон в цветочек.

— Гхм, — прокашлялся Дигеллок. — Ребята, подумайте немного головой, а не тем, что у вас перед хвостом. Гиргерад разжирел на краденых овцах, коровах и трактирщиках до такой степени, что застрял на выходе из пещеры, когда разгневанные крестьяне пришли мстить. Сам виноват! И, насколько я помню, некая воительница Ингегерда тут не причём — вашего троюродного племянника забили скалками и ухватами вдовы почивших в его желудке корчмарей. Они, кстати, потом сделали неплохую выручку на… гхм! Так, кто там ещё?

— Тётушка Сираганна! — продолжил список крылатый ящер в сердечках.

Дигеллок закатил глаза:

— Драконица, считавшая, что вернёт себе прежнюю упругость крыльев и остроту когтей, если будет лопать юных прекрасных девственниц?! Её смерть от человеческой руки была лишь вопросом времени. Кстати, — Дигеллок наклонился к братьям и заговорщицки шепнул: — Поговаривают, что Сираганна тихо скончалась от старости. А Ингегерда, эта коварная женщина, отрезала голову уже у бездыханного тела. Ну, кто ещё? — выпрямил шею Дигеллок.

Гости переглянулись и хором заявили:

— Рултарха!

Дигеллок рыкнул, выпустив облачко дыма:

— Дура! Тут, конечно, без Ингегерды не обошлось, но и Рултарха хороша — нет чтобы подумать, кто и зачем привязал овцу под шатающейся скалой! Сколько вам, малышне, повторять: не берите ничего у незнакомых дяденек… и тётенек.

— Тебя послушать, так мы сами кругом виноваты, — обиженно заметил младший из братьев.

— А так и есть, — хмыкнул Дигеллок. — Людей много. Идиоты, которые в одиночку, не считая верного коня, прутся за сокровищами — законная добыча дракона. Пару украденных барашков крестьяне стерпят. Даже свистнутую ради развлечения принцессу простят, лишь бы живая и целая домой вернулась. Но когда дракон переступает определённый рубеж, — Дигеллок выдержал значительную трагическую паузу, — люди ополчаются на него и преследуют, пока не настигают. И остальные драконы предпочитают не вмешиваться — а то самим хуже будет. Да, кстати, а тётушка знает о вашей выходке?

Судя по скрючившимся мордам братцев, мать они в известность не поставили и сейчас дружно вспомнили её фирменный удар хвостом в качестве излюбленного воспитательного метода.

— Что ж, пожалуй, мне стоит сообщить ей…

— Не-ет! — дружно завопили братья. — Только не маме! Дигеллок, брат, выручи нас!

Дигеллок довольно прищурился.

— Теперь вы понимаете, что натворили? — вкрадчиво вопросил он. — И учтите, когда Ингегерда с отрядом придёт сюда, я не стану вас защищать. Я, наоборот, скажу, в какую сторону вы полетели!

— Не на-адо-о! — хором заныли братья, заискивающе заглядывая Дигеллоку в полуприкрытые веками хитрющие глаза. — Спрячь нас, пожалуйста!

— И что мне с этого будет? — хмыкнул дракон.

Братья переглянулись. Намёк был понят верно, но молодые драконы не горели желанием расставаться со своими и так не очень-то обширными сокровищами.

— О, кажется, сюда кто-то идёт, — невзначай заметил Дигеллок, вытягивая шею и заинтересованно заглядывая за спины братьев.

— Где? Где?! — переполошились они, отчаянно завертевшись на месте.

— Нет, показалось, — лениво заметил Дигеллок и более ничего не прибавил.

Через минуту кузены уже летели в родные пещеры за оплатой его услуг. Сам дракон поднялся на скалу повыше и внимательно вгляделся в извилистую ленту дороги в долине, убеждаясь, что ему не показалось. Дигеллок уже придумал, как сделать так, чтобы и драконы были сыты, и люди целы.

Хотя, зная взрывную натуру Герды, скорее, наоборот — чтобы целы были драконы…

— Мерзкие, гадкие, противные, отвратительные чешуйчатые твари! — пыхтела Бруня, поднимаясь в гору, обливаясь потом и размазывая по лицу въедливую дорожную пыль.