— Давай, Генчик, трогай.
Устроившийся рядом с авторитетом Степановский полез в мини-бар за стопкой финской водки, и, весело посигналив, “мерс” тронулся с места, провожаемый безумным взглядом Хранителя Луция.
— Куда? — только и смог прошептать он. Но золотой шестисотый уже несся по улицам столицы Утопии.
— Сделаем полный круг по городу, — сказал Сан Саныч, — после чего вернемся в гостиницу. Гена Фуфел за рулем кивнул.
— Эх, — опустив стекло, Воротилов подставил лицо потоку прохладного ветра, врывающегося в салон мчащейся машины, — люблю прокатиться перед сном.
Попадающиеся по пути редкие прохожие испуганно шарахались, вжимаясь спинами в здания, но, замечая в салоне Великих Отцов, почтительно приклоняли головы.
— Вот же, блин, житуха, — сказал Степановский, — поселиться здесь, что ли?
— А как же рынки? — возразил Сан Саныч. — Ведь здесь нет рынков.
— Точно, — согласился Марик, тут же помрачнев, — рынков нет.
Выехав из города, “мерс” бодро покатил по проселочной дороге, минуя треугольные поля с пасущимися овцами.
— О, смотрите, лев, — ткнул пальцем в окно Степановский.
Сан Саныч, отобрав у Марика рюмку, вернул ее обратно в бар.
— Хватит водку жрать, — раздраженно бросил он, — а то сейчас не только лев, но и кенгуру розовые привидятся.
Степановский обиделся:
— Говорю вам, там был лев.
— Опаньки, — сказал Гена Фуфел, сбрасывая скорость.
Воротилов со Степановским непроизвольно охнули.
У обочины дороги голосовала высокая блондинка 90-60-90 в камуфлированном бикини и с доской для серфинга под мышкой.
— Спасатели Малибу, — прошептал Степановский.
Воротилов же, подобрав челюсть, приказал Фуфелу затормозить.
Вблизи блондинка оказалась еще роскошней. Ее загорелые прелести колыхались при движениях, словно надувной матрац на море в штормовую погоду.
В горле у братков моментально пересохло.
— Эй, парни, — сказала блондинка, виляя соблазнительными бедрами, — не подкинете меня до ближайшей гостиницы?
Братки переглянулись.
Гена Фуфел проворно выскочил из машины и приглашающе открыл для девушки дверцу.
— Спасибо, — блондинка одарила шофера многообещающей улыбкой, и Гена чуть не растаял, олигофренисто улыбнувшись в ответ.
Доску для серфинга блондинка оставила на дороге, что было весьма подозрительно, но братки внимания на это, естественно, не обратили, занятые созерцанием м… м… более интересных вещей.
— Меня зовут Памела, — кокетливо сообщила девушка, когда, развернувшись, братки поехали обратно в город, — а вас как?
— Августин, — представился Сан Саныч, заговорщицки подмигивая Степановскому.
— Тиберий, — сообщил, усмехнувшись, Марик.
— Спирос, — буркнул Фуфел, пялясь вместо дороги на загорелые икры блондинки.
— Вы греки, что ли? — спросила девушка.
— Ага, — кивнул Сан Саныч, — древние.
— А здесь, наверное, отдыхаете?
— По туристической путевке, — ответил Степановский.
— Я, кстати, тоже, — улыбнулась Памела.
Все это было чертовски подозрительно, но, как говорится, мужики не всегда думают тем местом, которым положено, гм… заранее прошу прощения у прекрасных читательниц.
Секундочку, позвольте, а что же делали в это время бравые космические путешественники Фух, Рональд, капитан милиции Синицын и бывший киллер, а ныне меценат Белочкин?
Да ничего они не делали, сидели в парке у озера и резались в карты, поскольку по замыслу проигравший должен был пойти в разведку.
— Дама пик, — басом ревел Рональд, — где моя дама пик…
— А вот еще семерочка, — хихикал Белочкин, подкидывая карту.
— Товарищи, секундочку, — возразил Фух, — а почему в колоде два червовых туза?
Беззаботно посвистывая, Рональд начал рассматривать кроны деревьев.
— Вечереет что-то, — задумчиво произнес он.
— Рональд, — Фух швырнул в коперфильдца червовым тузом, — ты мухлюешь.
— Кто, я? — удивился Рональд. — Да вы что, мужики, честнее картежника Рональда нет во всей вселенной.
— О, и дам червовых две, — удивился Синицын, просмотрев колоду.
Игроки переглянулись.
— Что? — спросил Рональд. — Что такое, я купил эту колоду на Ганимеде, видимо, она бракованная…
В общем, после пятиминутного избиения второго пилота в разведку вызвался идти Белочкин, захватив из салона корабля свою “скрипку”.
— А инструмент тебе зачем? — удивился Фух.
— Боюсь оставлять без присмотра, — невозмутимо ответил Белочкин, — Страдивари все-таки.
Читать дальше