Андрей Белянин - Казак в раю

– Здорово, станичник! К нам ли путь держишь? – спросил один.

– Видимо, да… – неуверенно огляделся молодой человек.

Камень исчез, сзади расстилалось чистое поле, впереди – новый мир… Голубоглазый бородач ободряюще хлопнул его по плечу и отечески обнял:

– Не робей, парень. Раз сюда дошёл, значит, казачье сердце у тебя в груди! В станицу райскую с нами пойдёшь, хату тебе всем миром поставим, любого коня из табуна выбирай, брагу ставь, живи – не тужи!

– Ага… спасибо, очень приятно… – Иван бросил тоскливый взгляд на залитую солнцем станицу, словно воссозданную из романтических иллюстраций к шолоховским рассказам. Невдалеке бродили статные гнедые кони, серебрилась река, блестели купола православного храма, и в отдалении разносились протяжные казачьи песни…

– Да ты что смурной такой? Али не по нраву чего? – удивлённо спросил второй.

Бывший подъесаул повесил голову…

– Нет… нормально всё, как и ожидал. Здесь действительно Рай, и я… Просто знакомая у меня там осталась… хорошая знакомая, Рахиль и… это…

– Еврейка, что ль?! – не понял третий, и все на секунду сдвинули брови. – Так забудь её! Не след православному казаку из-за коленки израилевой в грусть впадать. Вона, в станице уж отыщешь себе любушку по сердцу! Нашей красы и веры, а евреям в казачий Рай ходу нет…

– Это я понимаю. – Иван решительно поправил фуражку и посмотрел, как горят на солнце золотые кресты далёкой церковки. – По сердцу, говорите, по сердцу…

…Рахиль тоже никуда особенно не ушла. Вид, открывшийся ей сразу за красным камнем, был настолько величественным, что она едва не упала на колени. На зелёном холме раскинулся золотой город – небесный Иерусалим! Сразу вспомнилось всё – детство, юность, родители, цитаты из Торы, праздник совершеннолетия «бат-мицва», сухой вкус мацы, запах бабушкиных лекарств, мгновенная боль от того страшного взрыва… Всё вспыхнуло в груди и откатило, сердце наполнилось необычайным покоем, на пыльную тропинку упала всего одна счастливая слеза…

– Здравствуй, девочка. – Навстречу Рахиль из ниоткуда вышел благообразный старец с библейским лицом и печальными глазами. Его длинные одежды едва не касались земли, а на губах бродила всепрощающая улыбка…

– Здравствуйте, ребе! Я так долго шла сюда… я…

– Теперь ты дома, дитя… Пойдём со мной, там нас ждут твои предки, твои друзья, твой заслуженный отдых.

– Я благодарна, ой, как я вам благодарна… – Обычно довольно болтливая израильтянка сейчас почему-то с трудом находила нужные слова. – Я так искала наш Рай, я знала, что он есть! Я верила, а этот глупый, усатый, самовлюблённый тип с лампасами говорил…

– Кто? – чуточку изумился старец. – Какой тип с лампасами?!

– Ну, этот… подъесаул Кочуев! Он же сплошной казак и искал со мной свой Рай, а я…

– Девочка, – старческая ладонь осторожно прикрыла ротик Рахиль, – ты слишком много говоришь о нём. Неужели даже на пороге иудейского Рая какой-то казак занимает так много места в твоей душе?!

– Нет, но… таки да.

– Опомнись, это Иерусалим! В кущах небесных возник этот город, но не каждому суждено ступить под его сень… Казаки живут отдельно. Оставь лишние воспоминания…

– Ребе, а… если они не лишние? – тихо-тихо прошептала юная еврейка. Ответа не последовало, старец медленно повернулся к ней спиной и, сокрушённо вздохнув, направился в сторону сияющего города. Рахиль зажмурилась и нерешительно сделала первый шаг…

…Иван Кочуев сидел, привалившись спиной к нагретому придорожному камню. Перед ним на тряпочке аккуратно лежала пара куриных яичек, луковица, порезанное сало, полбуханки ржаного хлеба и только что откупоренная бутылка водки. Пить приходилось из горла…

– Будешь? – ровно спросил он, когда зарёванная иудейка буквально выпрыгнула со своей стороны Рая.

– Буду! – Она, не чинясь, плюхнулась рядом, вытерла нос рукавом, бросила на хлеб шмат сала и, отважно прожевав, махом влила в себя первый глоток водки. Естественно, чуть не задохнулась, нарушив столько заповедей сразу! Зато, как ни странно, пришла в себя…

– Ваня, я… греш-ни-ца?!

– Таки да, – уверенно ответил бывший подъесаул, хлопая её по спине.

– А вы?

– Я тоже, если тебя это утешит. Мы оба сумасшедшие…

– Хоть какое-то равноправие… Выпьем?

– Я думал, ты не пьёшь?

– Ой, я таки тоже так думала…

Долгое время они молча жевали, поочерёдно прикладываясь к бутылке. Продукты питания и алкоголь были предоставлены заботами одного из станичников. Остальные, хоть и обняли Ивана на прощание, даже не пытались скрыть своего разочарования поступком молодого человека. Многомудрый ребе тоже не захотел брать на себя ответственность за абсурдный шаг влюблённой еврейки…