Сергей Костин - Подразделение 000

– Кис. Кис. Кис.

Объект взирал на меня широко раскрытыми глазами и совершенно не желал общаться.

– Боб! У меня критическая ситуация!

Боб находился на месте и откликнулся практически сразу.

– Секунду, шеф. Сейчас за продукты рассчитаюсь.

Надо с янкелем потом серьезно поговорить. Нельзя во время работы мотаться по ближайшим магазинам. Мог бы и у меня спросить, что я хочу на ужин.

– Командир!?

– Слышу. Повторяю. У меня критическая ситуация. Поднимай Герасима. Я так думаю, что без его гигантского опыта нам тут делать нечего.

– Может, дождемся вестей из Америки? – робко поинтересовался Боб.

– Согласились космолетчики?

Боб слегка покряхтел. Значит, с космонавтами договорится не смог.

– Голубей только что отослал.

– Герасима буди!

Злиться на Боба нельзя. Американский парень не до конца влился в нашу прекрасную жизнь. Это у них там, в эмансипированной Америке все не спеша, с оглядкой, с оговоркой. А у нас, у русских, сегодня не сделаешь, завтра можно и не начинать.

– Сделано, командир.

– Изображение!

На внутренней стороне шлемофона возник небольшой экран с изображением помятого от долгого сна лица Герасима. Он долго щурился, посматривая на солнце и выслушивая краткое введение в дело второго номера. На изучение документации у Герасима ушло еще меньше времени. Часть из секретных документов он изучил в развернутой неподалеку походной уборной, где их и уничтожил согласно инструкции. Остальной частью он обтер лицо, после того как на скорую руку побрился у специально вызванной для этого бригады скорой парикмахерской помощи.

Видеоматериалы Герасим просмотрел в ускоренном режиме за скромным ужином из центрального ресторана.

– Гера, что скажешь? – я терпеливо топтался под деревом. Никуда не уходил, понимая, что только мое личное присутствие поддерживает Объект в эту, несомненно, в трудную минуту.

– Мм! – Герасим задумчиво погладил плохо выбритую, в двенадцати местах порезанную щеку.

– Нет! – твердо ответил я, – Никаких иностранных специалистов. Не хватало, чтобы нас прославили на весь свет. А кого предлагаешь?

– Мм! – Герасим вопросительно посмотрел на меня сквозь расстояние.

– Тибетские монахи жадные, много запросят. Хочешь, чтобы из нашей зарплаты до конца дней высчитывали. Думай.

Герасим приподнял густые брови и брякнулся в вовремя подставленное сзади кресло с приваренным к нему зонтиком.

– Всем командам полная тишина! – заорал я, осознавая, что именно сейчас в мозгах Герасима создается история.

Смолкли все звуки, затихли голоса. Над районом бедствия нависло безмолвие. Только Милашка, зная внутренний мир Герасима, негромко, тихонечко, проигрывала через наружные усилители любимую песню Герасима с непонятными никому словами – «Пропала собака, живущая в нашем дворе». Почему-то именно эта инструментальная обработка в исполнении объединенного земного оркестра особенно нравилась Герасиму. Не спрашивайте, почему? Не знаю.

Через полчаса непрерывного размышления Герасим странно дернулся, вскочил на ноги и уставился на мир воспаленными глазами:

– Мм!!!

Вот. Вот она истина жизни. Что б все так работали.

– Боб! Срочно отыщи и доставь сюда так называемого котолога. А я почем знаю кто это? Герасим утверждает, что без помощи этого, как там, котолога, нам ничего не светит. И поскорей, Боб. Я уже на пределе.

Пока второй номер, по одному ему известным каналам разыскивал котолога, я попытался на свой страх и риск приблизиться к Объекту на более близкое расстояние. Для того чтобы потом меня не обвинили в трусости, я приказал Главному Пожарнику в срочном порядке вывесить на близлежащих зданиях экран и транслировать все мои передвижения. Совершенно необходимое мероприятие. Главное доказательство при получении очередной медали. Или, чем черт не шутит, ордена.

Казалось, ничего не предвещает беды. Первые два шага к дереву дались, конечно, с трудом, но пока все шло нормально. Но едва я занес ногу для третьего шага, как Объект вышел из стабильного состояния, распахнул здоровую пасть и издал звук, который впоследствии Милашка квалифицировала как «враждебный шумовой эффект агрессивной направленности».

Не дожидаясь последствий, я со всего маху брякнулся на пластик тротуара, краем вмонтированных наружных микрофонов уловив испуганный вздох тех, кто наблюдал за моими действиями по большому экрану. Стоят столбами, рты раззявили!

– Всем в укрытие! – заорал я, понимая, что теперь только от моих решительных действий зависит жизнь участников спасательной операции.