Дмитрий Казаков - Укротители демонов

— О благодетель! — взвыл Лахов, который уже видел себя распоследним капралом, патрулирующим недра трущоб. Он даже попытался облобызать Глав Рыбсу ноги, и лишь ловкий прыжок в сторону спас того от нежданных объятий.

— Быстро отсюда! — замахал руками ректор. — А то хуже будет!

Калис подхватил продолжавшего рыдать Лахова, водрузил на плечо, и рысцой направился к воротам. За ним, топоча сапогами, мчались капралы.

— Так, молодые люди, темой нашей сегодняшней лекции должны были стать основные принципы создания ауры экзорцизма, — произнеся эту фразу, поцент Рагир Муханчик сделал многозначительную паузу, — но перед ней я проведу небольшую контрольную, чтобы узнать, насколько вы усвоили предыдущую тему…

По аудитории пронесся вздох ужаса. Понятное дело, что о предыдущей лекции будущие демоноведы успели благополучно забыть, и проверять их знания сейчас было все одно, что рыть колодец на вершине бархана.

— Записывайте вопросы, — поцент вновь сделал паузу, явно гордясь собой, любимым. По его надменному лицу было видно, что он прекрасно осознает, сколь мал интеллектуальный багаж его подопечных, но каким образом самоутверждаться преподавателю, как не за счет студентов? Проверяя убогие ответы, слушая невнятный лепет, невольно ощущаешь себя по-настоящему умным…

— Может быть, не надо? — возвысил робкий голос Нил Прыгскокк. — Может быть, в следующий раз?

— Здесь я решаю, надо или нет! — отрезал Муханчик. — И вообще, вы с преподавателем разговариваете или где? Так что молчите в тряпочку и пишите вопросы!

Проверочная работа все же состоялась. Остановить ее смог бы разве что средних размеров метеоритный дождь или начавшееся прямо в аудитории (желательно поближе к кафедре) извержение вулкана. Но вызвать подобное не способны даже все маги, вместе взятые, а молить богов…

Что за бог снизойдет к мольбе студента?

Результаты работы взялся бы предсказать кто угодно, даже не прибегая к услугам Дурьфийского оракула. Лишь заумные отличники, которые тратят веселые студенческие годы на всякую ерунду вроде учебы, могли быть уверены, что хоть что-то напишут правильно.

Остальным грозили некоторые неприятности.

Посему, когда раздался колокол и поцент, горделиво прижав к груди груду исписанных пергаментных листов, удалился шагом слегка побитого молью павлина, почти все студенты выглядели мрачно, точно наутро после попойки.

— Вот гад, — сказал Шнор Орин, ероша похожие на солому волосы. — Хуже любого демона! Тот хотя бы списать дал!

— Это точно, — пробурчал Прыгскокк, который выглядел так, словно его только что закидали тухлыми яйцами. — Чтоб он лопнул!

Из коридора донесся легкий хлопок, словно там разорвало громадный надувной шарик и вслед за тем чей-то истошный крик. Он, правда, быстро оборвался, закончившись глухим ударом об пол.

— Гм, — проговорил двоечник Рыггантропов, проявляя не свойственную ему сообразительность, — надо бы сходить, посмотреть…

— Вот ты и иди! — высказался кто-то. Рыггантропов, по причине отсутствия мозгов лишенный также и страха, с отчаянной смелостью выдвинулся в коридор. Оставшиеся в аудитории видели его широкую спину. Едва возвышающаяся над ней голова медленно вращалась в разные стороны, оценивая обстановку.

— Ага, — проговорил Рыггантропов после паузы, и в голосе двоечника звучало восхищение, — ну ты силен, рыжий! Самого поцента лопнуть, в натуре!

— То есть как — лопнуть? — Нил побелел и весь затрясся, а будущие демоноведы, поняв, что опасность миновала, гурьбой высыпали в коридор.

Зрелище, представшее их глазам, заставило вздрогнуть абсолютно всех, а наиболее нервных — испуганно вскрикнуть.

И лежащая на полу студентка, пребывающая в глубоком обмороке, оказалась тут вовсе ни при чем.

Стены, пол и потолок были забрызганы кровью на протяжении нескольких шагов. Листки же со студенческими работами беспорядочной грудой разлеглись на полу, а из них выглядывала удивленная голова поцента Рагира Муханчика.

Можно было подумать, что почтенный преподаватель выдолбил в полу яму, заполнил ее обрывками пергамента, а затем погрузился туда с целью выразить протест против вселенской несправедливости…

Вот только не бывает у протестующих такой белой кожи и мертвых, точно стеклянных глаз.

— Нет, это не я! — Нил Прыгскокк сбился на истеричный крик. — Это случайно, я не хотел!

Рыжий пухляк, обычно добродушный и веселый, сейчас он выглядел испуганным и жалким.