Алексей КАЛУГИН - И черт с нами

— И запись копирайта Создателя.

— Так, значит, она все же осталась у тебя?

— А куда же еще она могла деться? — с недоумением развел я руками.

— Я полагал, что ты от нее избавился.

— Ну, вот еще! — фыркнул я. — Кто же выкидывает такие документы! Это все равно что сжечь новогоднюю открытку, адресованную тебе Элвисом Пресли.

— И кто же он? — спросил Гамигин, понизив голос.

Ему хотелось знать ответ, но одновременно он боялся, что услышит не то, что хочет.

— «Он» — это кто? — уточнил я, затягивая время.

— Создатель, — уже совсем шепотом произнес демон. — Чей копирайт стоит в молчащем участке генома человека?

— Не знаю, — покачал головой я.

Демон опешил:

— Как?

— А вот так, — показал я ему пустые ладони. — Не знаю, и все тут.

— Ты не смотрел расшифровку?

— Нет.

Гамигин посмотрел так, что я понял, не будь мы с ним давно знакомы, демон тут же, на месте объявил бы меня распоследним лжецом.

— Почему? — спросил Анс.

И я понял, что на сегодня это его последний вопрос.

— Мне это неинтересно.

Полковник Малинин назначил мне встречу на Красной площади. Не знаю даже, с чего вдруг? Не было никакого смысла выбирать для встречи столь людное место. Опасаться меня у него не было причин, устанавливать за мной наблюдение тоже вроде бы незачем. Может быть, Малинину просто нравилось идти не спеша по брусчатке, глядя под ноги, будто отсчитывая серые камни, и время от времени поднимать взгляд то на разноцветные купола Покровского собора, то на «ласточкины хвосты» Кремлевской стены?

На что мне было приятно и в то же время немного непривычно смотреть, так это на голубые ели, растущие там, где прежде торчал мавзолей. Постарались святоши, за что им поистине стоит сказать большое человеческое спасибо. Вместе с нашими местными церковниками святоши надавили как следует на Президента, тот изящно и красиво перевел стрелки на Градоначальника, после чего вопрос, можно сказать, был решен. Ну, а сделали все как в старые добрые времена — за ночь мраморную пирамиду убрали и пустое пространствами елками засадили. Вроде как отродясь ничего здесь и не было. Заодно и весь Кремлевский некрополь в Бирюлево перенесли.

Были, конечно, и статьи с протестами в прессе, и выступления на ту же тему по телевидению, а еще больше — по радио. Особо упертые последователи дела Ленина-Сталина-Балина пытались даже митинги организовать. Но большинству коренных жителей Московии новый старый вид Красной площади сразу на душу лег. Уютнее как-то стало на главной площади Московии. Не тянет теперь по брусчатке пронизывающий сквознячок, порожденный враждебными вихрями. И что, спрашивается, черт-те сколько тянули?

Как и положено истинному чекисту, полковник Малинин подкрался ко мне незаметно.

— Как жизнь, Каштаков?

Я едва не вздрогнул от неожиданности. И сразу, чтобы замять неловкость, сунул в руки полковнику большую подарочную коробку, перевязанную пышным красным бантом, с эмблемой фирмы «Бельфегор, младший» на крышке.

— Ага, — сказал Малинин, придирчиво осматривая коробку со всех сторон. — А размер как? Соответствующий?

— Полагаете, менеджеры фирмы «Бельфегор, младший» не в курсе, какой размер одежды носит полковник Малинин? — улыбнулся я.

— Ох, Каштаков, — строго глянул на меня чекист. — Дошутишься ты когда-нибудь.

— Лучше поздно, чем рано, — высказал я свое мнение.

— Ну, это уж как получится, — повел подбородком Малинин.

— Или как повезет, — уточнил я.

— Ладно. — Полковник взял коробку под мышку. — Давай пройдемся.

Мы не спеша направились вдоль Кремлевской стены в сторону Исторического музея.

— Так ты со своими делами закончил? — спросил Малинин.

— Да, — кивнул я.

— Странно, — качнул головой полковник. — Как это тебе на этот раз удалось без стрельбы обойтись?

— Ну, мы постарались стрелять потише, — ответил я первое, что пришло в голову.

Полковник Малинин хохотнул, должно быть, сочтя мой ответ за образчик армейского юмора, к которому был неравнодушен.

— И вот ещё что. — Я достал из внутреннего кармана и протянул Малинину небольшую картонную коробочку.

Подполковник открыл ее на ходу. В коробочке лежал отобранный у святоши пневмошприц, в котором по моей просьбе Лоя оставила пару нанороботов.

— Это что такое? — спросил с подозрением Малинин.

— Запрещенное нанотехнологическое оружие, которое святоши используют на территории Московии, — объяснил я.