Алексей Толкачев - Рассказы

Было уже совсем светло. Антонина лежала рядом, прикрывшись картонной коробкой. Под ней была небольшая лужица, уже почти высохшая. «Опять обоссалась во сне, — рассуждал Лексеич. — Вот же черт, что делать? Когда портвейн пьем — всегда ссытся. А когда водку, обычно нет. Но портвейн же экономически эффективнее!»

— Эй, вставай!

Лексеич снял с Антонины коробку. На свет божий появилось лицо с заплывшими глазами и огромным синяком. Это он, Лексеич ее вчера отоварил, за то что она, сука, его полстакана портвейна выпила, пока он к урне за бычками ходил. Пора было из перехода уходить, менты разрешали только до восьми утра там сидеть. Пора искать уже подвал себе на зиму. В метро их пускать перестали — слишком уж пахнуть начали. А где им осенью мыться? Летом-то хорошо, можно мыться в реке, но летом это и не обязательно, на хрена летом в метро! А осенью в реке не помоешься…

Ну вот, дождались. Из-за угла киоска появился мент.

— Хули лежим?! Сказано было как? Чтоб к восьми духу вашего тут не было! А это значит что? Что вам отсюда в половину восьмого уебывать надо. Вставай, блядь! — пнул мент сапогом Антонину. Та заворочалась.

А сотрудник милиции Григорий Байбаков поспешил прочь, стараясь не дышать носом. Вот скотская работа! А что делать? Поневоле пришлось идти в менты — институт окончил, из общаги выгоняют, квартиры-прописки в Москве нет, на москвичке жениться Григорий не успел. Не ехать же обратно в Череповец! А нормальную работу как найдешь — учился в МАИ, да плохо, а кому сейчас плохие инженеры нужны, когда и хорошие никому не нужны. По одному предмету только пятерка у него была — по истории КПСС. Хотя и читала ее тетка злющая! Дронова Антонина, была такая… Но у Григория с детства язык был подвешен. Пиздить — оно не мешки ворочать. Его за это и в ментовке ценили. «Ты, — говорили, — Гриша, мастер! Если надо, до фонарного столба доебешься — почему без документов!»

Нога. В красивом чулке. На глянцевом журнале. На простыне. Остальное под одеялом. Это я лежу. Я с Колей просто так легла.

По-всякому бывает. Однажды, помню, мы с мужем еще у моих родителей жили, возвращается муж как-то вечером домой, а от меня только что грузин ушел. А я, знаете, не люблю этих всяких нервов, сцен, пустых сопливых разговоров… Я ему сразу говорю: «Я тебе на полу постелю». Он тут же все понял. Ну, то есть, еще не понял, но почувствовал. В лице переменился. «Почему?» — спрашивает. Я говорю: «Давай только при родителях ругаться не будем!»

А с Колей я просто так легла.

По-всякому бывает… Тоже был случай — стою на углу, рядом тачка моя, радио играет. Вдруг встревает в музыку какой-то голос хриплый. По-английски что-то, типа: «I'm here, sir! I'm here. Come on!» Чудеса! Радио хулиганы какие-то в эфир забрались… А тем временем, смотрю — из отеля мужик выходит. Классный! Я профессионалка — все сразу читаю, не хуже Шерлока Холмса. Тут однозначно — богатый, из Америки или из Канады, женат, но здесь без жены, приехал по делам, на сегодня дела закончил, выпил пятьдесят грамм виски, хочет трахаться. Мой! Меня увидел, подходит. А куда ж он денется! И вдруг у него из кармана тот же голос: «Sir, I'm here! Come on!» Вынимает рацию. И, откуда ни возьмись, подваливает к нему жлобина такой здоровенный, тоже с рацией. Это он, значит, и вызывал фирмача моего. «It's great to meet you! — кричит. — Here of all places!»

Пидоры, они повсюду. Так и ушли вдвоем.

А с Колей я просто так легла.

По-всякому бывает. Один раз прямо в плацкартном вагоне! Простынкой только занавесилась… Чего уж, сколько раз так было, всем все по хую!

Другой раз в Питере пригласил меня японец. Захожу, а их там пятеро.

— Нас, — говорят, — пятеро.

Ну, за бабки чего не сделаешь! Пятеро, так пятеро.

— Мы, — говорят, — садисты.

Так. Начало неплохое.

— Чем займемся? — спрашиваю.

— Сыграйте, пожалуйста, с нами в рэндзю сеанс одновременной игры на пяти досках.

— Зачем?!

— Чтобы вы быстро проиграли каждому из нас. Хотим вас унизить.

Сели играть. Они все выбрали третий диагональный дебют «заячья лапа». А я его только до седьмого хода помню.

А эти японцы смешные такие, выпили где-то кефира несвежего. И у всех животы прихватило. Ход сделают, нажмут часы, и бегом в туалет! Потешный народ.

А с Колей я просто так легла.

По-всякому бывает. А вообще, на работе (дневной) устаю очень… Тут ввязалась в одну авантюру, сама уже не рада. Решила запустить спутник на геостационарную орбиту, в точку 80 градусов восточной долготы. Для телевизионного вещания на Дальний Восток, Чукотку, Камчатку, хуятку… Это ж золотое дно, миллионы сделать можно! Ну, короче, купила позицию на орбите. А на спутник денег нет. Даже половины не набирается. Даже если продать все — и лесопилку, и сотовую связь в Ярославле, и место в Думе… Ну, можно еще контроль автосервисов коптевским отдать… Нет, все равно, получается не больше половины. Главное, смешно и обидно — ведь на рынке нет дефицита капитала! Банки так и рыщут, куда бы вложить. Но им гарантии нужны! Всем все по хую, а им не по хую. А какие у меня гарантии!