Алексей Толкачев - Рассказы

— Что это? — спросила она.

— Это котлетка «Мишка» — ответил Михаил. (Он всегда называл вещи своими именами.)

— Продайте мне ее! Чертовски хочется есть!

— 1000 рублей, — сказал Михаил.

— Но это же грабеж!

— Тогда я сам ее съем. А Вы ешьте свою тысячу.

Девица попыталась проглотить 1000 рублей, но «кусок» в горло не лез. В конце концов она согласилась на сделку. Ударили по рукам.

Руки покрылись синяками.

Я достал из кармана апельсин и съел его от корки до корки. Человек, спавший мордой в салате, почувствовал себя не в своей тарелке и переложил морду в блюдо с капустой.

В комнату вошла Татьяна.

— С холодильником беда! — сказала она.

— Что с ним?

— Лед тронулся.

— Плохо тут у тебя, — сказал я. — Жрать нечего. Поеду домой.

— Да полно тебе, чтоб тебе пусто было! — воскликнула она. — Хочешь, я дам тебе яйцо? Я припрятала одно на черный день.

Более тяжкое оскорбление для меня трудно придумать. Я с детского сада ненавижу яйца. И ненавижу Фаберже, который их изобрел. Из изобретателей мне больше нравится Кулибин, который вставил в яйцо часы. Свои…

— Ненавижу яйца, — сказал я.

— Ну, давай тогда хотя бы выпьем, — сказала Таня, отвесив мне пощечину, — пойдем, посмотрим, что там кот наплакал.

На кухне кот наплакал с гулькин нос.

— Ну, куда ты поедешь, — не отставала Татьяна, — у тебя же даже коробка передач не работает!

Телевизор у меня дома действительно был сломан. Зато на телевизоре стояла бутылка полусоветского шампанского.

Я попрощался и ушел, вежливо хлопнув дверью.

Несмотря на сильный мороз, мне сразу же удалось завести мотор своего автомобиля. А все потому, что я пользуюсь хорошим маслом. Зимой лучше пользоваться невязким маслом — М-8Ги. Но это, как говориться, из области мечтаний, поскольку «зимних» масел не видно в продаже лет, этак, пять. Но остается «всесезонка». В сильные морозы его вязкость можно уменьшить старым шоферским способом, влив накануне поездки в горячий еще двигатель стакан бензина.

Могу дать еще такой совет: потратьтесь на новый комплект свечей. Но если и на них двигатель заупрямиться, выворачивайте их и ставьте подогревать на газовую плиту. Хлопотно, накладно, зато уж гарантированно «оживите» мотор.

Километров сто от Москвы. Железнодорожная платформа. Здание кассы. На стене надпись:

6 июня. Вечер холодный, несмотря на июнь. Мерзнут все конечности. А может, заболеваю? Перекупался вчера в озере? Начал пританцовывать на месте, чтоб немного разогреться.

— Не знаете, электричку не отменили?

— Да сейчас все отменяют, уже не знают чего!

— Да нет, не должны, вроде, отменить.

— Да все уже поотменяли, проклятые! Мать родную скоро отменят!

— Может, опаздывает?

— А куда спешить-то тебе? В лес за грибами сходили, теперь спешить некуда!

— Говорят, в этом году грибы собирать нельзя! Они крымскую лихорадку переносят. В двенадцати областях уже запретили собирать.

— Да уже все уже поотменяли! Скоро кладбища отменят! Прямо так будут!

— Что будут? Прямо как?

— А ты спрашивай, спрашивай! Как все у нас, так прямо и будут. Увидишь… Поживешь с мое…

— Да все скоро загнемся!

— Джек! Сидеть! Непослушная собака!

— Просто потому что электрички уже все разваливаются. Потому что советские. Надо немецкие закупить.

— Немецкие! Да наши ботинки в сто раз лучше!

— А куда в них пойдешь-то? В лес за грибами, и то нельзя.

— А чего, я холодильник купил. Итальянский. А он крутится и крутится! Оказывается, там мотор и вентилятор. А газа там какого-то нет. Фриона, что-ли… Но жена довольна!

— Ну вот, я и говорю!

— У вашей собачки лапы, видно, мерзнут. Вы бы ей связали сапожки шерстяные.

— А ты куда? В Москву? Смотри, заберут тебя там в милицию с таким большим пистолетом!

— Да, вот тоже недавно передавали — везли из Финляндии миллион долларов фальшивых. И напали на след типографии.

— Вот, вот! А потом обменяют и обратно в Финляндию!

— Запрещено переводить доллары в иностранные банки.

— Молчи, Алеша.

— А вот тогда передавали — самолет с золотом пропал. Нашли? Нашли! В тайге нашли. В лес за грибами пошли и нашли. Все мертвые. Золото… Да сейчас золото ничего не стоит.

— Около 300 долларов унция.

— Молчи, Алеша.

— Раньше продавали сто килограмм, и покупали люди!

— Сейчас только лекарство на него купишь…