Александр Никишин - Инкубатор, или  Необыкновенные приключения Юрки Гагарина

Впервые за месяцы совместной работы, Семёнов внимательно посмотрел на Бубукина. Прокурорский мундир на нём сидел с иголочки. Он был чисто выбрит, от него пахло каким-то дорогим одеколоном и был похож Бубукин на новогоднюю игрушку в коробке. Такой же новенький и блестящий! Да уж, подумал Семёнов, смена на пятки наступает. Вот только, судя по этому вырвавшемуся у него словечку «прикиньте», которое терпеть не мог Семёнов, совсем ещё пацан этот Бубукин.

— И что я должен, э-э, прикинуть? К чему?

— Какая жизнь начнётся! Как в «Ширли-мырли»!

— Вы про что?

— Да это фильм режиссёра Меньшова! Там нашли самый большой в мире алмаз. Его продали и на вырученные средства все жители России отправились отдыхать в тёплые страны. У него фантастика, а у нас это будет реально. Это ж круче, чем олимпиада, чемпионат мира в Москве! Да нам ни Сочи, ни футбол уже не нужны, их пусть забирают! Мы без футбола миллиарды заработаем, зачем нам этот дурацкий чемпионат?

— Слушайте, успокойте вы вашу фантазию! — попытался урезонить подчинённого Семёнов. — Пока мы ничего не приобрели, а только потеряли. Целых десять человек! И найти не можем. Хватит фантазировать, давайте продолжать! На кого ещё мы имеем данные?

— Врач-психиатр Татевосян Эдурад Тевосович, 61 год, — обиженно засопел Бубукин. — Имеет свою практику. Когда-то создал кооператив, лечил от запоев и пьянства. Жил в первом подъезде. Жена, трое детей. Любит бардовскую песню, коньяк «Арарат» и русские пельмени. Это всё жена сообщила. Жена — русская, большая такая, толстая, с во-от такой грудью.

Бубукин изобразил перед собой два арбуза килограммов по 15 и был в тот момент похож на рыбака, который, рассказывая об улове, прибегает к помощи рук, боясь, что словам его никто не поверит. Семенов хмыкнул, подумав об этом. Дудукин, истолковав это как недоверие к его словам, попытался убедить шефа в своей правоте, но тот его перебил:

— О жене армянина замнём для ясности. Кто ещё в списке?

Четвёртым в списке был бывший художник Андреев Андрей Андреевич. В 1991 году создал с друзьями частное издательство. 55 лет. Лауреат премии Ленинского комсомола, ещё времен СССР. Издавал журнал «Конец века» и газету «Москвариум».

— Москва — что? — не понял Семёнов.

— «Москва-риум». Аквариум, террариум, не знаю, что он там имел ввиду. Но газета по тем временам забойная. Много политики, но и откровенного хулиганства тоже. Дали туловище голой девицы, а голова улыбающегося Ельцина. Куда это годится? Требовали учредить орден имени Бориса Николаевича, ввести звание Героя Советского Несоюза и Несоциалистического Труда с вручением дозы героина и медали «Золотая Звезда» из коронок награжденного.

— Ахинея какая-то!

— Ну, это сейчас — ахинея, а тогда это была полноценная газета с большим тиражом и со своей аудиторией. Потом он бросил газету, стал издавать книги. Лимонов, Аксёнов, Суворов. Вся эмиграция. Какие-то конфликты возникли на этой почве. Наезды, разборки, бандиты. Машину сожгли, угрожали. Долги, что ли? Короче, он всё резко бросил и ушёл с головой в торговлю. Товары от сети магазинов «Интим».

— Чего-о? — Семёнов решил, что ослышался. — «Интим»?

— Ну да, «Интим». А что? Сейчас все чем-то торгуют. У меня жена — элитным постельным бельем, например.

— И что же такого интимного он продавал?

— Говорят, удлинитель мужских половых органов.

— Чего-о?

Бубукин закашлялся:

— Извините, Николай Иванович, точно так, я справлялся. — И уточнил, опережая вполне резонный вопрос собеседника. — На целых пять сантиметров.

Семёнов усмехнулся, прикинув:

— На пять? Да ну, ерунда какая-то, на пять, не может быть, чтобы на пять! Миллиметров, скорее. Впрочем, это не тема для дискуссии. Я о другом подумал. Как 90-е всё перевернули. Художник, которого учили рисовать, пошёл торговать органами.

— Удлинителями!

Семёнов махнул рукой:

— Да какая разница! Судьба творца в Росси замысловата. А пути его неисповедимы. Как у кого-то из азиатских поэтов:

Пятым в списке Бубукина шёл Пётр Борисович Бугровский, искусствовед, коллекционер, но по внешнему виду — совершеннейший бандит. С фотографии глядел на Семёнова человек, в глазах которого вообще не прочитывался интеллект. Видимо, был Бугровский из породы обыкновенных бультерьеров — низкий лоб, прижатые уши, широкая челюсть, покатые плечи, маленькие хитрые глазки и — бездонная жадность и бесконечная жестокость.