Юлия Васильева - Управлять дворцом не просто

Ближе к вечеру в королевском парке наконец стихли пронзительные крики принцессы Соры, причитания свахи, улюлюканье кочевников и лай загнанной в угол и выловленной псины. Кочевников водворили в предназначавшиеся им покои, и в парке воцарились мир и тишина.

Но не прошло и получаса, как окрестности сотряс нечеловеческий рев. У меня аж сердце подпрыгнуло от предчувствия беды. Видимо, сердце подпрыгнуло не только у меня, потому что на звук я бежала в сопровождении нескольких стражников и более многочисленных любопытствующих. Вообще, с какой стати я должна как бешеная коза носиться среди зарослей только потому, что кому-то вдруг понадобилось продрать глотку? Но, с другой стороны, любопытно же! Меня настолько достали инспекция замка, подсчет всех возможных мелочей и огромных денег, которые необходимы на эти мелочи. Достали обсуждение плана мероприятий, просмотр списка гостей и прочие абсолютно угнетающие заботы, что просто необходимо было отвлечься.

И отвлечься было чем. Начнем с того, что орали двое: человеческая составляющая, олицетворение порядка в природе — Митич, и животная составляющая, несущая хаос, — белый верблюд. Второй покушался на свежепосаженные розы, первый пытался оттащить это — цитирую: «порождение демонов преисподней», от оных.

Как ни упирался Митич в белые кудрявые бока, как ни тянул за хвост, животное невозмутимо продолжало стоять и жевать ближайший куст. Уже только на моих глазах главный садовник получил пару раз копытом в живот, но то ли пивное брюхо хорошо глушило удар, то ли угроза розарию напрочь отбивала у него все инстинкты самосохранения — Митич и не думал уступать в этой неравной борьбе.

Стражники сориентировались довольно быстро и поспешили на выручку садовнику. Впрочем, даже их помощь не возымела должного действия: невозмутимость белой зверюги была практически непоколебима. Верблюд периодически благословлял собравшихся в его честь очень меткими плевками, так что количество желающих помочь резко уменьшалось, зато увеличивалось количество желающих на все это посмотреть. Я благоразумно отошла подальше и взяла за рукав одного из любопытных лакеев.

— Приведи сюда кого-нибудь из кочевников, лучше побыстрее, — с нажимом сказала я, чтобы у парня не было даже мысли не подчиниться.

Лакей шустро взбежал по лестнице восточного крыла.

Тем временем меня терзали смутные подозрения: я допускала, что верблюд каким-то таинственным образом мог сбежать из загона, но извините, от конюшен до розария путь неблизкий и извилистый. Что-то слабо верилось, что животина прошла насквозь полпарка, не соблазнившись никакой другой растительностью. Может, конечно, кто-то из кочевников сам привел сюда верблюда (на выпас, так сказать), мало ли что творится в их дикарских головах.

Корабль пустыни был последователен: он дожевал один куст и переключился на следующий. Видимо достигнув вершины отчаяния, Митич перестал упираться в верблюда и вместо этого повернулся к одному из стражников.

— Давайте тогда его зарубим! — Садовник с энтузиазмом схватился за алебарду, висевшую у стражника на спине.

Мне стало резко нехорошо. Как мы потом будем объяснять разрубленную тушу верблюда? К счастью, стражник попался не без мозгов: он бросил верблюда и стал отбиваться уже от садовника, маниакальный блеск в глазах которого говорил о том, что ситуация явно выходит из-под контроля.

Над моим ухом раздался резкий переливчатый свист. Верблюд оторвался от роз и высоко поднял морду, я вздрогнула и тоже обернулась. Лакей привел одного из кочевников… Ярла Амеона — племянника короля Сабаку. Отлично. Знаете, если бы у управляющего имелось право казнить людей, то бестолковых кадров у нас было бы меньше, а те, что остались, сто раз думали бы прежде, чем что-то делать. Когда я говорила «кого-нибудь из кочевников», я имела в виду слуг, а не члена королевской семьи. Может, слинять пока потихоньку и притвориться, что ничего об этом не знаю?

Но поскольку стояла я всего в нескольких шагах от ярла, раствориться в толпе не было возможности, да и половина дворцовой прислуги уже видела меня на месте «преступления». Амеон свистнул еще несколько раз, и, к удивлению всех присутствующих, верблюд, раскидав висевших на нем стражников, садовников и конюхов, наступив попутно на ногу Митичу, потрусил по направлению к кочевнику. Я поспешила убраться с пути животного и шмыгнула за ближайшее дерево. Верблюд добежал до ярла и ткнулся ему в руку белой курчавой мордой.