Лев Лукьянов: Вперед к обезьяне!

Вообще стрельба была выдающимся достижением нации — превосходный спорт, неугасимый азарт, развлечение, не имевшее себе равных. А главное — нация заметно молодела: выживали сильные, ловкие, смелые. Точный глаз и твердая рука неустанно двигали цивилизацию вперед.

Давно уже скрылись в щелях, бесследно исчезли всякие бумажные писаки, любители малевать красками, рифмоплеты и другие странные людишки, которым не дано было ощутить тот возвышенный сладостный миг, когда живая, осторожно пробиравшаяся среди автомобильных трупов мишень вдруг попадала на перекрестие прицела, а палец любовно и нежно жал курок.

Сколько здорового смеха рвалось наружу, если обреченная, подгоняемая выстрелами жертва начинала нелепо метаться по безлюдной улице, стараясь укрыться за уступами, в нишах, в проемах ворот, пока наконец после какого-нибудь необыкновенно потешного прыжка не пригвождалась к камню метким свинцовым плевком.

А как вскипала кровь, когда на мушку попадали настоящие люди! Эти не прыгали как зайцы. Эти упрямо отстреливались. И нередко снайпер, начавший поединок, сам опускался на подоконник, бессильно выронив карабин.

Великая национальная традиция правила большими городами с шести утра до полуночи. По ночам в основном стреляли профессионалы — гангстеры, военные, политики, а также те, кто страдал бессонницей. Тишина наступала лишь трижды в день — по утрам на полтора часа, когда рабочие разбредались по заводам и стройкам, с окончанием работ — тоже на полтора часа, и с двенадцати до четырнадцати. Это было время похода домохозяек по магазинам. Радио несло над улицами колокольный звон, с последним ударом сигнала стрельба смолкала. И горе нарушителю традиции. Против него немедленно ополчался весь квартал. Начиналась горячая охота за еретиком.

С домохозяйками вообще рисковали связываться лишь самые бессмысленные головы. Как правило, женщины с сумками и легким стрелковым оружием бродили группами. Пока одна перебегала улицу, соседки ежесекундно были готовы прикрыть ее метким сварливым огнем.

Не стоило задевать и дорожных рабочих. Эти обычно трудились под охраной тяжелых пулеметов. Вообще заводы, фабрики, солидные учреждения надежно охранялись, и стрелки-одиночки не представляли для них никакой серьезной опасности.

Другое дело — «термиты». Сотнями, тысячами они неожиданно, молча вкатывали на роллерах в города. Они проникали в самое сердце кварталов, просачивались на чердаки и в подвалы. Для них не существовало стен, дверей, ворот, оград. В своих черных кожаных куртках, стальных шлемах, с паучьей свастикой на рукавах термитмены расползались повсюду. Два-три дня город оставался в их руках. Смолкали радиостанции, гасли окна, высыхали водопроводные краны. И в омертвевшем от страха городе «термиты» творили расправу — бесцельную, бездумную, неизбежную. Черные куртки покидали город так же неожиданно, как и появлялись, чтобы через два-три месяца объявиться совсем в другом конце страны. Зрители цепенели от ужаса, рассматривая на экранах своих визоров последствия мрачных нашествий.

Чаще всего термитмены появлялись там, где назревали всякие беспорядки. Ходили тихие темные слухи о Национальном синдикате, который якобы руководил походами кожаных курток. Но всякий, кто слишком много болтал, исчезал внезапно и бесследно…

Когда бронированные створки ворот, пропустив тяжелую машину, сомкнулись, президент компании «SOS» облегченно отшвырнул крышку люка. Выбравшись наружу, Ген Корт-Младший торопливо пробежал к подъезду. Такая предосторожность тоже была не лишней: всего лишь неделю назад пролетавший над городом истребитель неожиданно полоснул ракетной очередью по окнам небоскреба. По всей вероятности, это была затея конкурентов.

Фундамент, который полвека назад заложил Ген Корт-Первый, опирался на незыблемую идею: «Хочешь жить спокойно — защищайся». Идея была понятна всем, а цены вполне доступны. И компания «SOS» ходко пошла в гору. Начав с изготовления обычных дверных замков, цепочек, засовов, крюков и прочих нехитрых приспособлений, в то время достаточно надежно охранявших покой и благополучие нации, Ген Корт-старший, поспевая за временем, успешно освоил сложное электронное оборудование, оборонявшее дом от нескромных взглядов, длинных ушей и непрошеных визитеров. Основатель фирмы со спокойной душой ушел в могилу, когда был налажен массовый выпуск недорогой домашней шифровальной машины.

Молодому Корту пришлось труднее. Во вторую половину века изобретательность налетчиков, конкурентов и сослуживцев росла, чуть ли не обгоняя геометрическую прогрессию.