Андрей Белянин - Ааргх. Трилогия

– Срам бы хоть прикрыл, не с тобой разговариваем, – оборвали его. – Ну так что, ааргх?

Я молча кивнул, не вдаваясь в подробности. В том смысле, что «мой» – это ключевое слово, а «мой хозяин» – может считаться излишней конкретизацией.

– И главное, – пользуясь минутным затишьем, зачем-то пустился объяснять граф, – я ведь им ничего плохого не сделал! Вышел на площадь, заглянул в храм, поинтересовался видами на урожай, представился и даже как-то пошутил для раскрепощения…

Ёу-у, голым впёрся в храм Зверобога?! Даже я невольно втянул голову в плечи. Древний идол с туловищем быка испокон веку отвечает за хороший урожай, поэтому приход в храм по весне обнажённых крестьянских девок только приветствуется, как хороший знак. А вот голый мужчина… это даже не пощёчина Зверобогу, это намёк… Короче, храм проще перестроить, а будущий урожай загублен лет на десять вперёд.

– Больше ничего? – с надеждой спросил я и тут же понял, что вряд ли.

– Баб наших смущал, трясёт чем попало, а те, дуры, и рады, – нестройно загомонили крестьяне. – Двух коров сглазил, они ныне в стойлах стоять не хотят, а глаза такие мечтательные… Огород истоптал, что теперича курить станем?! Луковицу из земли выдрал, да тут же и съел её бесстыжим образом!

Детальные обвинения в богохульстве, обмане, грабеже и попытке развращения всей деревни в целом грозили затянуться до вечера. Хорошо ещё, хоть сам граф Эшли проявил немыслимое аристократическое благоразумие, встав в позу, скрестив руки на груди и не унижаясь до разборок с «варварами»… Мне ничего не оставалось, кроме как порыться в самых дальних карманах, выудить золотую монету (осталось три!) и кинуть её толпе.

– Дать одежды. Дать еды. В морду не давать. Проверю.

Мой благородный господин был всенародно собран и экипирован за какие-то пятнадцать – двадцать минут. А теперь пора уносить ноги…

– Вообще-то я привык одеваться иначе, – задумчиво доложил мне граф Эшли, когда мы уже вышли за околицу.

Я удостоил его косым оценивающим взглядом, но промолчал. Теоретически слуге вообще не положено говорить своему хозяину ничего такого, что могло бы его огорчить. А молодой граф, одетый на скорую руку, с крестьянского плеча, по принципу «кому-чего-не-жалко», и вправду производил двоякое впечатление. Хотя, голым он всё равно выглядел смешнее, если это утешит.

– По-моему, кожаный килт несколько коротковат, нет?

Сказать ему, что это не килт вообще, а широкий пояс кузнеца, поэтому, кстати, такой потёртый и с подгорелыми краями…

– Рубашка мне нравится, но в ней не хватает героичности.

Хм… Кто бы спорил, это явно девичья ночнушка, с глубоким вырезом и кружевом по подолу. Надо ему хоть кружева оборвать, торчат из-под килта, как несвежие ромашки…

– И плащ, честно говоря, слишком старый. А что, в деревнях все носят такие вот, тёплые, в клеточку, с бахромой?

Это шаль. Точнее, дряхлый платок какой-нибудь не менее древней старушки, обычно их в таких и хоронят. Но пусть будет – плащ…

– Только ты не подумай, что я привередничаю. – Мой господин великодушно похлопал меня по плечу. – Благородство и умение ценить заслуги всегда отличали род Эльгенхауэров. Я не забуду твою монету и воздам за неё сторицей!

Главное, чтоб нам не воздали крестьяне, хотя вроде бы мы уже отошли на мало-мальски приличное расстояние. Дело в том, что среди четырёх моих монет одна была… не совсем золотая. То есть и не медь, конечно (я ж не фальшивомонетчик какой!), просто позолоченное серебро.

Вес почти тот же, навскидку не определишь, но и особо долго этим тоже не обманешь – куснут два раза и удивятся белым отметинам. Идиотский метод проверки… Я вот, к примеру, подобным образом не поступаю, у меня любая монета почему-то прокусывается насквозь, случайно и, главное, быстро так, раз и…

То есть эта «золотая» монетка у меня была всего одна, кстати, не факт, что именно она и досталась крестьянам, но в любом случае, есть ли смысл торчать в этой дыре лишнее время? Потому что, если я хорошенько покопаюсь в памяти, то вспомню, что на самом-то деле под золотом даже не серебро, а всего лишь олово. Согласитесь, это уже повод ускорить шаг…

– Ааргх, ты ничего не слышишь? Куда ты бежишь, я же к тебе обращаюсь?!

– Не бегу. Широко шагаю.

– Зато мне уже практически приходится бежать! Да стой же ты, грубиян неотёсанный! – Юный граф оббежал меня слева и встал, упершись обеими руками мне в живот. Смешной такой, ножки скользят, глазки горят, весь из себя что-то величественное изображает. Ладно, послушаем…