Евгений Прошкин: Наши фиолетовые братья

Зрелище было величественным и нереальным. Сорок четыре планеты вращались вокруг звезды по единой орбите, на равном расстоянии друг от друга. Небесные тела казались калиброванными шариками в гигантском подшипнике. Такого уникального явления не наблюдал еще ни один человек. Вернее, не наблюдал раньше. Например, десять минут назад.

Капитан корабля-разведчика Борисов стоял перед обзорным экраном и гадал, что же он видит. Планеты были до такой степени похожи, что принять это за бред казалось наиболее разумным. С другой стороны, видения, посещавшие свихнувшихся от одиночества космонавтов, имели обычно менее вычурные формы: люди слышали странные голоса, гоняли по кораблю чужих, вступали в контакт с несуществующими межзвездными цивилизациями... Но о «подшипниковых» планетных системах не упоминал пока никто, Борисову предстояло стать первым. Впрочем, изображение сорока четырех сине-зеленых шариков фиксировалось бортовым компьютером, а машина не была подвержена психическим заболеваниям.

Борисов покосился на голограмму компьютерной модели и вздохнул.

«Сорок четыре, и все как на подбор, — подумал он. — С какой начать?»

По мере того как корабль приближался к планетному кольцу, капитан все больше убеждался в абсурдности развернувшейся перед ним картины. По данным корабельного кибермозга, планеты имели почти одинаковую массу, угловую скорость вращения, наклон оси и прочие параметры. Расхождения составляли какие-то доли процента. Правда, результаты видеонаблюдения трех ближайших планет свидетельствовали о том, что рельеф и рисунок континентов отличаются, но состав атмосферы, двуединство суши и океана и преобладающий вид белковой жизни были очень даже схожи. Более подробную информацию можно было получить лишь после высадки. С такого расстояния даже мощные оптические системы корабля не могли наполнить электронный мозг достаточным количеством «пищи для размышлений».

— "Кореец", я сплю? — наконец обратился Борисов к кибермозгу.

— Нет, мастер Борисов, — спокойно ответил компьютер. — Вы бодрствуете уже двенадцать часов тридцать четыре минуты. Если верить энцефалограмме.

— А что у меня на энцефалограмме в данный момент? — поинтересовался капитан.

— Сплошные пики, — ответил кибермозг. — И вообще вы на грани срыва. Если будете так нервничать, очередная медкомиссия спишет вас на Землю.

— Значит, я не сплю, — снова уточнил космонавт.

— Нет, — терпеливо отозвался корабль.

— Точно?

— Абсолютно.

— И здоров?

— Не считая переутомления?

— Не считая.

— Практически здоровы. Что же касается вашего гормонального фона...

— А с ним что? — насторожился Борисов.

— Слегка повышено содержание андрогенов, — пояснил компьютер. — Но это в расчет можно не брать. Я подкорректирую рацион. Снижу количество белковой пищи.

— Я тебе снижу! — пригрозил капитан.

— Реакция адекватна, — заметил кибермозг. — Следовательно, ваши опасения за собственное психическое благополучие напрасны, мастер. Вы здоровы.

— Хитрец, — капитан улыбнулся. — Тебя программировали неглупые люди.

— Да, — согласился компьютер, — не космонавты.

Борисов издал короткий смешок и вернулся к созерцанию приближающихся гигантских «четок». Направление, выбранное кораблем, его устраивало. Если честно, он так и не решил, на какую из планет совершить первую высадку. Впрочем, сомнения развеялись сами собой. Черный корпус разведчика развернул короткие крылья и сложил носовые щиты в подобие птичьего клюва. Теперь корабль был вполне обтекаем и способен использовать атмосферу как поддерживающую среду.

Сверкнули тормозные двигатели, и разведчик начал снижение. Когда гравитационное поле планеты стало ощутимым, корабль перешел на антигравитационную тягу. Дальнейший путь до поверхности он преодолел плавно и бесшумно.

— Хорошая работа, — похвалил капитан электронного пилота.

— Разве бывало иначе? — самодовольно спросил кибермозг.

— Хвастливый пучок проводов!

— Только ли? — иронично спросил компьютер.

— Только ли хвастливый? — поинтересовался командир.

— Только ли проводов? — уточнил корабль. — А как назвать девяносто два килограмма бесполезной органики? Отбросами?

— Святое не тронь, — сказал капитан. — Анализ атмосферы провел?

— Двадцать один процент кислорода, семьдесят восемь азота, остальное — всякая гадость, — по-прежнему слегка развязно ответил кибермозг.