Р. Лафферти - Девятьсот бабушек

— Именно что полный, Джессика. Никогда раньше не делил постель с восемью незнакомцами, пусть даже ни один из них не храпит. Я люблю компании и новые впечатления, но становится уж больно тесно.

— У нас больше гостей, чем у любого в нашем квартале, за исключением разве что семейки Скирви. Гости говорят, что мы им нравимся больше остальных. Миссис Скирви принимает четыре вида таблеток плодовитости. Она почти уверена, что сможет родить тройню. Я бы тоже хотела…

— Джессика, все магазины опустели, а так же все леса и лесопилки. Зернохранилища опустеют через пару дней. Скандийцы рассчитываются наличными, но никто не понимает, что написано на их банкнотах. Я не привык ходить по телам мужчин и женщин, но как тут быть — они покрывают всю землю.

— Но они же не возражают, они привыкли. Они говорят, что по-настоящему тесно там, откуда они пришли.

Винтерфилдская «Таймс Трибьюн Телеграф» напечатала заметку о Скандии.

Как стало известно, за последние два дня со Скандии на Землю прибыло 10 миллиардов гостей. Очевидный факт: из-за их нашествия земной цивилизации грозит гибель. Они появляются при помощи невидимой транспортации и пока не собираются исчезать тем же способом. Скоро закончится продовольствие, потом закончится кислород, которым мы дышим. Гости разговаривают на всех земных языках, они вежливы, дружелюбны и покладисты. Из-за них мы все погибнем.

Высокий человек с улыбкой обратился к Бар-Джону, который отбывал очередной президентский срок в Большом Объединенном Государстве, ранее известном как США.

— Я президент скандийской гостевой общины, — пророкотал он. — Мы прилетели сюда в частности затем, чтобы поделиться с людьми знаниями, и обнаружили, что вы в этом крайне нуждаетесь. Коэффициент плодовитости у вас беспрецедентно низок, за пятьдесят лет вы едва удваиваетесь. Ваша медицина, развитая в других областях, здесь безнадежно отстала. Мы обнаружили, что некоторые из патентованных средств, распространяющихся среди людей, на самом деле препятствуют производству потомства. Пригласите министра здравоохранения и еще несколько толковых врачей, и мы начнем исправлять ситуацию.

— Вали отсюда на хрен, — огрызнулся Бар-Джон.

— Я уверен, вы не против того, чтобы ваши люди получили благословение плодовитости. Мы приложим все силы, чтобы оказать вам помощь. Мы хотим, чтобы вы жили счастливо, как и мы.

— Джарвис! Кадельман! Сапсакер! — выкрикнул президент Бар-Джон. — Расстреляйте этого типа. Приказ я оформлю позже.

— Каждый раз вы так говорите, а потом ничего не оформляете, — пожаловался Сапсакер. — У нас из-за этого неприятности.

— Хорошо, не расстреливайте, если у вас все так сложно. О, где вы, старые добрые времена, когда пустяковые вещи решались быстро и просто? Черт побери, скандийский скотовод, ты разве не в курсе, что в Белом доме уже расквартировались девять тысяч ваших?

— Мы немедленно это исправим, — заверил скандийский президент. — Разобьем помещения с высокими потолками на два, три и более этажей. Заверяю вас, что к полуночи мы расквартируем в Белом доме не менее тридцати тысяч наших сограждан.

— По-твоему, я в восторге оттого, что принимаю ванну в компании восьми незнакомцев? А ведь они даже не мои избиратели! Думаешь, приятно есть втроем или вчетвером из одной тарелки? Или утром, промахнувшись, брить чужое лицо?

— Почему бы и нет? — пожал плечами скандийский президент. — Люди — наша главная ценность. Президент должен любить свой народ.

— Ну все, парни, — обратился к охранникам президент Бар-Джон, — Пора прикончить этого любвеобильного отца народов. Время от времени нам полагается один расстрел без протокола.

Джарвис, Кадельман и Сапсакер дали залп по скандийцу, не причинив тому ни малейшего вреда.

— Мы невосприимчивы к огнестрельному оружию, — объяснил скандиец. — Когда-то мы проголосовали против эффекта, который оно оказывало на нас. Ну хорошо, раз вы не расположены сотрудничать, тогда я обращусь к народу напрямую. Значительного вам прибавления, господа!

Трумэн Тракс вышел прогуляться и теперь сидел в парке на скамейке.

Но в действительности он сидел не на скамейке, а в полутора метрах над ней. На самой скамейке сидела словоохотливая скандийская дама. На ее коленях восседал крепкий скандийский мужчина — попыхивая трубкой, он читал «Спортивные новости».

На нем посиживала скандийская женщина помоложе. Вот на этой женщине и сидел Трумэн Тракс, а на нем примостилась черная скандийская девушка; она красила ногти и напевала мелодию. На нее, в свою очередь, взгромоздился пожилой скандийский мужчина. В переполненном мире трудно рассчитывать на индивидуальную скамейку.