Виктор Баженов - Дело «Тридевятый синдикат»

— Ну чисто дети, — укоризненно произнесла Василиса Премудрая. — Ванечка, ты как закончишь валять дурака, распорядись, чтоб тут прибрались. — С этими словами царица направилась в детскую.

Иван, тяжело вздохнув, отпустил шведского посла.

— Кончай базар! — рявкнул он. — Не то осерчаю, — добавил он уже тише. Но все услышали. Попадаться под руку царю-батюшке, когда он серчает, не стоило: никакая реанимация не помогла бы, тем более что в тридевятом ею ещё и не пахло. В наступившей тишине отчётливо стал слышен нервный смех Лиха, сидящего на корточках у входной двери.

— Хи-хи-хи… Ма… хи-хи-хи… Ма…

Все члены синдиката, находившиеся в зале, сразу вспомнили о своих обязанностях. Никита Авдеевич нацепил на бедолагу очки, подхватил его на руки и отволок к трону.

— По-моему, он хочет тебе что-то сказать, — таинственно прошептал воевода на ухо Илье, вываливая ему на колени тщедушное тело «народного целителя».

— Что с тобой, болезный? — не на шутку обеспокоился капитан.

— Ма… хи-хи… Ма… хи-хи…

— Папа, будь спок! — Иван сдёрнул целителя с колен «папы» и энергично перекинул его за трон. — Вылечим.

Туда же метнулись Никита Авдеевич и Чебурашка. Илья попытался было дёрнуться за ними, но его деликатно тормознул Соловей.

— Царь-батюшка у нас в последнее время наукой врачевания увлёкся. Только не любит, когда в это время под рукой вертятся. Ты уж ему не мешай. Уважь брата младшего.

Илья пожал плечами и сел обратно.

— Погоди, царь-батюшка, — донёсся до него сдавленный шёпот Чебурашки, — дай я, у меня удар послабже.

Из-за широкой спинки трона послышались глухие удары и строгий голос Ивана:

— Ты понял? Ма-а-арьюшку похитили.

— А на хрена? — удивлённо воскликнул за троном Лихо. Глаза Ильи стали квадратными.

— Эликсиру давай! — громко прошептал Никита Авдеевич. За спинкой трона раздалось характерное бульканье. Нервная икота и хихиканье прекратились, и через несколько секунд перед Ильёй появился «народный целитель», бережно поддерживаемый друзьями.

— А Марьюшку украли, — радостно сообщил он капитану, — только я тут ни при чём, хи-хи…

— Наша главная задача, — вещал Бывалый, — нейтрализовать превосходящие силы противника, обеспечить безопасность избранницы папы и…

— Пожрать, — брякнул Балбес.

Лёгкий ветерок с центральной части острова доносил умопомрачительные запахи. Марьюшка стряпала. Судя по ароматам, суп из черепах был уже на подходе. Трус сглотнул слюну.

— Не ищите лёгких путей, — строго сказал Бывалый, — делу время… — В животе у него мучительно заурчало. — Короче, пока первую ловушку не забацаем, жрать никому не дам!

Начальник десанта лукавил. Жрать он в любом случае никому дать и не мог. Все продукты остались в распоряжении Марьюшки и врага. Тем не менее его уверенность подстегнула «солдат», и они шустро принялись за дело. Балбес взметнулся на пальму, волоча на прицепе связку лиан, которую он ловко закрепил за макушку.

— Майна! — скомандовал монтажник-высотник, усаживаясь поудобнее на кроне, и принялся отдирать от неё кокосовый орех, решив между делом подкрепиться. Трус и Бывалый поплевали на руки, упёрлись копытами и потянули. Пальма начала медленно сгибаться дугой. Кокосовый орех отодрался, но не грызся. Балбес напрасно разевал свою пасть. Орех туда не лез. Он заозирался в поисках подходящего инструмента, и тут в поле зрения его появилась избушка, Марьюшка с поварёшкой и… Балбес ахнул. Весь отдел новых технологий адского НИИ во главе с профессором культурно стояли в очереди с мисками в руках. Марьюшка наполняла их аппетитным варевом, настолько аппетитным, что Балбес чуть не захлебнулся слюной. Получившие свою пайку научные работники, довольные, отбегали в сторону и начинали с наслаждением хлебать, хлебать, хлебать… Враги жрут их кормёжку! Монтажник-высотник пылал праведным гневом.

— А чтоб вас! — рявкнул он, в сердцах швыряя кокос вниз. Он не промахнулся. До Труса и Бывалого было рукой подать: верхушка пальмы уже почти касалась земли. Они закувыркались в одну сторону, а монтажник-высотник полетел в другую. Пролетая над площадью, вымощенной жёлтым кирпичом, Балбес кратко, но очень выразительно высказал все, что он думал о прихлебателях Люцифера, хлебавших в данный момент халявную похлёбку.

— Мы под колпаком, — испуганно проблеял профессор, торопливо вылизывая свою миску. — Печёнкой чую — это кадр Асмодея. Он вечно нашего шефа подсиживает.