Игорь Вардунас - S.W.A.L.K.E.R. Конец света отменяется! (сборник)

– Подожди, – сказал вдруг Валерик. – Эквадорский тапир.

– Кто это?

– Не знаю. Но не рыба и не птица. Кажется, дикая свинья. Дикая – значит, не жирная.

– Ты ел?

– Нет еще.

Даша вздохнула:

– Бери уже, что хочешь. Он дорогой?

– Да они все в одну цену. Копейки.

В квартире Пашки орал дисплей – слышно было еще на лестнице. Кажется, транслировали футбол. Кухонный стол Пашка тащить из кухни поленился – посреди комнаты стояла тумба, накрытая пленкой, на ней стояла тарелка с хлебом, миска с салатом, огурчики и букет хризантем. Белые хризантемы наверняка Сонька ему подарила, она их обожает. Пашка, Игорь и Сонька сидели вокруг тумбы голодные, но уже успели поднять пару рюмок. Наглазники были торжественно вручены, хотя Даше показалось, что именинник отнесся к ним без особого восторга. Еще раз подняли тост за именинника, затем Даша и Валерик выпили штрафную, закусили какой-то непонятной колбасой, и Даша отправилась с Сонькой на кухню готовить праздничный ужин, потому что оторвать Валерика от дисплея невозможно, если там футбол.

Резать мясо оказалось совсем не женским занятием, особенно с Дашиным маникюром. Мясо было не то чтоб совсем замороженное, но такое: нажмешь – льдинки похрустывают и кровь течет. Пальцы отчаянно мерзли, Даша с Сонькой тихо, по-женски, матерились.

Наконец к ним из комнаты выполз сам именинник, уже изрядно набравшийся, опустился на пол перед плитой и принялся с лязгом рыться в духовке, вынимая старые сковородки. Он ставил их на пол, а они все не кончались. Откуда у Пашки столько сковородок?

– С-сука, – твердил он хмуро, – вот с-с-сука.

Даша решила, что у них там кто-то гол забил не туда.

– Ссука, – продолжал Пашка. – Человечиной вздумал полакомиться, людоед. Мяса кругом мало? Убивать таких надо сразу. Просто стрелять.

– Ты чего это? – удивилась Сонька.

– А чего, нет, что ли? – обернулся Пашка. – В центре Москвы! Посреди двадцать первого века! Людоед натуральный, сука!

– Это там Валерик опять бредит? – нахмурилась Даша.

– При чем тут Валерик, новости сейчас показали, – огрызнулся Пашка.

Даша и Сонька переглянулись.

– Чего за людоед-то, рассказывай!

– Мужик, людоед, – с отвращением забубнил Пашка, продолжая разбирать духовку. – Завтра будет жрать человечину на Чистых прудах, в центре Москвы.

– Людей? Живых? – Сонька взвизгнула и опрокинула доску с нарезанным мясом. Кровавые ломти легли на пол с глухими шлепками.

Все кинулись их поднимать и мыть под краном. Пашка бурчал, мол, нечего намывать, обжарятся.

– Слушай… – Сонька наконец пришла в себя. – Ты скажи, он кого будет есть, людоед этот? Объясни по-человечески!

Пашка нехотя поднялся с корточек и поставил тазик на стол.

– Людоед, – объяснил он уныло. – Как его… Не важно, короче. Придумал, что теперь будет жрать людей. Сам будет жрать и других кормить. Откроет типа ресторан. Завтра.

– Ресторан?! – ахнули Даша с Сонькой.

– Ну! В центре Москвы. Первый в мире ресторан человечины. Заходи, кто хочешь, – жри человечину. Объясняет, что это теперь правильно. Типа полезно. И вообще красиво.

– Он что, больной? – тихо спросила Сонька.

– Да уж наверно не здоровый! – Пашка шмыгнул носом. – Журналисты носятся. Иностранцы обсуждают. Милиции вообще наплевать, похоже. Народ молчит. Вот ведь гниль… – Пашку перекосило от отвращения.

– Такого не может быть, – твердо сказала Сонька. – Так не бывает.

– Спорим? – Пашка вытянул руку. – Он будет жрать человечину. И его никто не остановит, спорим? Поехали завтра на Чистые пруды, вон и Валерик поедет.

– Тоже жрать человечину? – ахнула Сонька.

– Нет, – серьезно ответил Пашка и сжал кулаки. – Просто в глаза посмотреть этому зверю. В двадцать первом веке!

Даша вымыла руки и вытерла грязноватым полотенцем. О маникюре оставалось забыть.

– Надо выпить, – подытожила Сонька, тряхнув белыми кудрями.

– Идите в комнату, пока Игорь с Валериком там все не выпили, – буркнул Пашка. – Я сейчас приду, вот мясо в духовку поставлю.

Дверь в комнату была прикрыта, и с дисплея доносилась какая-то музыка, а не футбол. В комнате пахло перегаром и шла драка.

Тумба валялась на полу, салат из миски рассыпался по ковру, кругом валялись разбитые рюмки.

Игорь с перекошенным лицом душил Валерика, а тот колотил его головой о дощатый пол. Оба катались по полу и шипели.

– Доктор! – шипел Игорь, сжимая горло нависающего над ним пунцового Валерика. – Доктор, говорю!