Игорь Вардунас - S.W.A.L.K.E.R. Конец света отменяется! (сборник)

Утром следующего дня съемочная группа программы «Кушать подано» снова собралась в павильоне. Нужно было записать не доснятую вчера концовку передачи. Леночка принесла из дома обмотанную полотенцем кастрюлю со вчерашними тефтелями, которые она довела до готовности в собственной духовке, героически преодолев искушение отведать кусочек. Выглядели они, правда, не слишком аппетитно, но зато Альберт Витальевич мог теперь попробовать их без риска для жизни и даже изобразить на лице восторг без особого напряжения актерских способностей.

Все было готово к съемке: новые спонсорские колбасы нарезаны и разложены на столе в окружении свежей зелени, Илья Зимин ярко и красиво осветил кухонный угол студии всевозможными приборами, дающими верхний, нижний, рисующий и контровой свет, востроносый Игорь Сергеевич вставил в камеру новую кассету и прописал «матрас» – полосатую разноцветную таблицу, которую всегда записывают в начале кассеты, Алла Леонидовна мяла нервными режиссерскими пальцами первую сигарету. И только ведущий программы Альберт Витальевич Щедринский к съемке был категорически не готов. Выражение, написанное на его лице, ничуть не походило на кулинарный восторг. Откровенно говоря, лица на нем вообще не было. Руки ведущего мелко тряслись, а слова застревали в горле. Гримировать его пришлось Леночке, поскольку сам он только размазывал грим по лицу безобразными полосами. Выйдя на съемочную площадку, он медленно, как в петлю, просунул голову в лямку фартука и сипло выдавил:

– Я готов.

– Что с вами, Альберт Витальевич? – Алла Леонидовна выронила сигарету. Ей вдруг страшно жалко стало этого неприкаянного человека, напуганного и вымотанного, казалось, до последней степени.

– Может, участковый вчера расстроил… – предположил Игорь Сергеевич со змеиным сочувствием.

При слове «участковый» Альберт Витальевич в ужасе схватился за голову.

– Боже мой…

– Вы плохо себя чувствуете? Илья, дай ему стул, он упадет сейчас! Лена, воды! – Алла Леонидовна распоряжалась первой помощью не хуже, чем съемочным процессом. – Перерыв полчаса!

– Одну минутку! – раздался вдруг голос, ничем не уступающий режиссерскому в командных интонациях. – Попрошу никого не расходиться!

В дверях студии стоял человек средних лет, коротко стриженный, крепко сколоченный, или, как пишут в детективах: «с шеей борца и носом боксера». Его щегольской костюм в мелкую полоску дополняли темная рубашка и светлый галстук, не хватало только шляпы дона Карлеоне и «Томми-гана» в руках. Позади возвышались двое широкоплечих парней, вполне под стать боссу.

– Старший следователь Савватеев, горпрокуратура, – представился дон Карлеоне, раскрывая на всеобщее обозрение красную книжечку.

Хлопоты вокруг больного замерли. Да и сам он застыл, судорожно выпрямившись на стуле. Все уставились на книжечку и ее обладателя. Алла Леонидовна озадаченно, по-мужски похлопала себя по карманам в поисках не то сигарет, не то очков. Леночка раскрыла от удивления свой маленький, в сравнении с общей площадью лица, ротик. Оператор непроизвольно потирал руки. Осветитель Илья, прищурившись, глядел на двух помощников следователя, оставшихся в дверях.

Савватеев, казалось, был удовлетворен произведенным эффектом. Он вошел в освещенное пространство, ногой пододвинул к себе стул и сел так, чтобы видеть одновременно и тех, кто собрался у стола, и тех, кто остался возле камеры.

– Увертюры не будет, – сразу же заявил следователь. – В такой ситуации, дорогие мои, миндальничать не приходится. – Он обвел собравшихся веселым взглядом. – Тут у вас засели, видно, крутые ребята. Ничего не боятся! Даже милиции. За две недели четыре человека – как в воду! Это круто… – он покивал с каким-то зловещим одобрением.

– Почему четыре? – удивилась Алла Леонидовна. – Разве не два?

– Помолчите пока! – рявкнул Савватеев. – Отвечать будут все! Но только когда я спрошу.

Алла Леонидовна отпрянула, побледнев, да и вся съемочная группа испуганно переглянулась. Как не похож был этот старший следователь на вчерашнего вежливого участкового!

– Итак, что же у нас получается? – зловеще продолжал Савватеев. – Четвертого февраля Сорокина Вера Павловна выехала из своего райцентра Довольное для участия в передаче «Кушать подано». В передаче поучаствовала, но домой не вернулась. Неделю спустя Бесноватый Федор Константинович оделся понаряднее и на троллейбусе отправился на съемки той же самой передачи. Домой не вернулся. Жерехов Вадим, лаборант политехнического колледжа, пошел утром на работу и не дошел. Почему? Да потому что дорога его проходила прямо через территорию известной нам телестудии «Монитор»! – следователь с укоризной посмотрел на всех по очереди, как будто ждал извинений. – И, наконец, ваш родной участковый инспектор, капитан Колесников…