Александр Домовец - Святой Рейтинг

– Как?!

– Молча. Вернее сказать, откладывается… – Уловив горестный вопрос в глазах бойца, командир со вздохом уточнил: – На неопределённый срок.

Море, пальмы и девочки растаяли в прощальной дымке. Фёдор в жутком расстройстве уставился на полковника. От кого другого, но от Хоробрых такого подвоха он не ожидал.

Василий Павлович был ему вместо отца. Когда Фёдору исполнилось восемнадцать лет, родной отец, барон мелкого регионального канала, отправил его в столицу устраивать судьбу и карьеру. При этом он смог дать сыну лишь старенький внедорожник, тощую кредитную карту и рекомендательное видеописьмо к старому другу-земляку Хоробрых. За прошедшие годы тот дослужился до полковника, командовал дружиной сынов эфира, и, по слухам, был в фаворе у императора.

Путешествие в столицу не заладилось. На автостоянке гостиницы, где Фёдор остановился на ночлег, какие-то отморозки принялись издеваться над годом выпуска его джипа. Юноша, отличавшийся недюжинной силой и буйным нравом, кинулся в драку. Он уложил двоих, но остальные трое уложили его. Придя в себя, Фёдор обнаружил, что шины внедорожника проколоты, а кредитка, мобильник и диск с видеописьмом исчезли.

Кое-как добравшись до столицы, юный провинциал явился к полковнику Хоробрых. Против ожидания, рекомендательное письмо не понадобилось. От природы Фёдор был копией отца, которого Василий Павлович помнил и любил. Старый бездетный холостяк приветил парня, устроил на силовой факультет прикладной телеакадемии, а после выпуска забрал к себе в дружину. Так Фёдор стал сыном эфира. И никогда полковнику не приходилось за него краснеть. Что касается Фёдора, то Василия Павловича он любил, уважал и считал вторым отцом.

Но теперь боец, насупившись, пережёвывал глухую обиду. Как это так – лишить законного отпуска? С какой стати? И вообще, за что весь год боролись?

– Нечего сопеть, – прикрикнул командир, стукнув ладонью по столу. – От меня потребовали лучшего бойца. А ты и есть лучший! Так что извини, друг ситный, ничего поделать не могу. Придётся отгулять в другой раз.

– И кому же это потребовался лучший боец, ёксель-моксель? – со вздохом спросил Фёдор.

После того, как он с двухлетним отрывом от службы окончил Хаудуюдуньскую школу боевых искусств, равных ему среди сынов эфира и впрямь не было. Да и среди гвардейцев-инквизиторов тоже.

– Кому потребовался? – переспросил полковник.

Встав, он обогнул стол и сел напротив Фёдора. Приблизил лицо к лицу. Пристально посмотрел в глаза.

– Есть такое слово… – негромко начал он.

– Слово «надо»? – горько пошутил Фёдор.

– Да нет, – сказал Хоробрых, отмахнувшись. – Надо – это само собой. Есть другое слово: экспедиция.

– Куда? – с интересом спросил Фёдор.

Старый вояка невольно оглянулся и дёрнул щекой.

– Лучше не спрашивай, – произнёс он хмуро.

Прежде чем продолжить повествование о событиях и приключениях, ожидающих нашего героя, скажем несколько слов о мире, в котором он родился, вырос и нёс службу.

Это был мир окончательно и бесповоротно победившего телевидения.

На свет уже появились целые поколения с генетически заложенной необходимостью постоянно потреблять видеоинформацию. К базовым человеческим инстинктам дышать, пить, есть, и размножаться, прибавился инстинкт смотреть телевизор. С рождения и до смерти людей окружали видеопанели, с экранов которых неиссякаемым потоком лились новости, шоу, концерты, сериалы на любой вкус. Хомо сапиенс жил с эфиром в обнимку – и на работе, и в транспорте, и дома, и на отдыхе.

Как возникла и с чего началась эра телевидения? «Уже со второй половины ХХ века нарастающие объёмы информации всё больше входят в противоречие с интеллектуальными и физическими возможностями человека усвоить их, – глубокомысленно писал историк новой эпохи Гей-Баранов в монографии «Телеэволюция». – Грубо говоря, общество объелось информацией. Оно не в силах переварить всё то, что предлагают газеты, журналы, телевидение, радио, Интернет. И это не говоря про театры, кино, книги.

И вот на каком-то этапе между средствами массовой информации развернулась конкуренция не на жизнь, а на смерть. Опустим подробности затянувшегося сражения, – они ждут серьёзного исследования. Первыми сдались печатные СМИ. Их практически перестали покупать и выписывать. За ними последовали книги. Театр сдался почти без боя. Радио– и киноиндустрия агонизировали дольше. В финал борьбы за существование вышли Интернет и ТВ.