Ник Поллотта - Монстр полнолуния

Не успели мы и шагу сделать — Донахью вдруг скорчился и прижал руку к правому бедру. Когда он отнял ее, ладонь оказалась вся в крови.

— Они меня подстрелили... — удивленно произнес он.

Мощное тело священника охватила дрожь. Я пододвинул ему стул — брюки его и рубашка под сутаной пропитывались кровью — и осторожно осмотрел рану. Майкл судорожно вздохнул.

— В бедро...

— Эх, жгута у нас нет! — Пошарив в карманах, я достал бутылочку с целебным снадобьем: пусто!

— И у меня кончилось! — простонал святой отец.

Он сделался совсем белый и стал покрываться потом. Именно такое воздействие оказывают попавшие в организм мелкокалиберные пули: сначала боли не ощущаешь, зато потом, с потерей крови, самочувствие резко ухудшается. Я дотронулся до его горла и нащупал сонную артерию: пульс частый-частый, температура понижена, холодный, липкий пот... Обильное внутреннее кровотечение... Он умирал.

— Делай то же, что и Джордж, — с трудом выговорил я, в горле у меня запершило.

Майкл слабо вздохнул и кивнул. Разорвав свою белую рубашку, я соорудил из ткани подобие компресса и галстуком привязал его к ране. Конечно, лучше бы ремнем, но мои брюки... Я подтащил его стул к стене, а перед ним поставил диван: так защищена спина и спереди хоть какое-то укрытие... Лучше пока ничего не придумаешь... Истекая потом, Донахью махнул мне рукой, и я отчалят. Теперь мне предстоит работа в одиночку.

Заворачиваю за угол — на меня направлен чей-то странной формы пистолет. Ну, я поднял свой М-16 и выстрелил. Удивленный Дж.-П.Уизерс смотрел вниз, на ряд пулевых отверстий у себя в груди.

— Если ты не хотел, чтобы я тебе помог, — сказал бы просто. К чему такие грубости? — И Уизерс испарился.

— Да подожди ты! — крикнул я в пустой коридор.

Черт бы побрал этого парня! Погодите-ка! Если он оказался внутри, — значит, колпак обезврежен? Помощь уже в пути? Узнать это сейчас наверняка невозможно! И я поспешил вперед. Остановился перед двойными дверями, нагнулся и заглянул внутрь через крошечные декоративные окошки: это демонстрационный зал "А". Что же он мне продемонстрирует?

Картина открылась эффектная... Вокруг будки билетера, кружась и подрагивая, плывут пласты мерцающего потустороннего мира — этакое красочное, многоцветное шоу из разных измерений реальности, переходящих одно в другое. Пересекая призрачные миры, проносятся фантастические видения: проплывают прозрачные рыбы, летят легкие как пух птицы; мчатся автомобили всех цветов радуги; шествует конница; бегут охваченные паникой слоны... Как живой, дышит и вздрагивает пол; пульсируют стены; потолок то сдвигается, то раздвигается. Пластинки кафеля в беспрестанном движении складываются в причудливые узоры...

На земле покоятся кости морского пехотинца — того, который повсюду сопровождал лунный камень. За ограждением из бархатных канатов парит в воздухе маленькая пожилая леди — она держит в руке какой-то странный предмет. Ура-а!

Тут что-то ударило меня сзади, голову обожгла нестерпимая боль... сердце стало биться медленнее... медленнее... и опять забилось! Очухавшись, я выпрямился, изо рта у меня вырвался дымок. Медный браслет на моем запястье звякнул и затих. Ого! Кто же с такой легкостью убил меня? Третий — и последний — испытанный мной «Стартовый прыжок»... Лимит исчерпан — больше никогда мне нельзя пользоваться «Заклинанием, возвращающим к жизни».

Решил еще раз заглянуть в главный выставочный зал: дозорный оборотень с залитым кровью топором в руках затравленно озирается по сторонам... А ведь это моя кровь на лезвии, мои мозги! Ведь я мог бы умереть! С ругательствами, звучащими скорее хрипом, чем словами, я ударом ноги распахнул дверь и приложился к М-16.

— Отведай-ка серебра, кретин!

Струя огня ударилась о грудь монстра и отбросила его назад — он треснулся о мраморную стену и свалился на пол, дергаясь и истекая кровью.

— ...Надо было знать... серебряные пули... — слабо сипел монстр.

Изо всех сил стараясь выглядеть самоуверенно, я направился к леди... туда, скорее, у нее камень!.. Почти уже дошел, как вдруг монстр стал царапать себе грудь и вытащил одну пулю... Что-то захлюпало, и он уставился на сероватый кусочек металла.

— Минуту на што-опку! — проревел зверь; кровотечение замедлилось. — Это не серебро-о!

— Так подай на меня в суд! — И я выпустил в него еще одну очередь.

Когда воздух очистился, выяснилось — автоматная очередь почти рассекла монстра надвое. Издавая жуткие вопли, он пополз по полу, его когти оставляли в обагрившемся мраморе глубокие борозды. Потом я с ужасом увидел, как оборотень... натягивает на себя ноги — теми движениями, какими мужчина надевает брюки. И вдруг, вновь целый и невредимый, он встал и бросился ко мне. Я взглянул на огромные часы, висящие на стене: одна стрелка движется в обратную сторону, другая висит без движения. Вот так «Сказка о потерянном времени»!