Сергей Платов - Посол вон!

Вместо ответа черт выразительно покрутил пальцем у виска, потом немного подумал и добавил:

— Кураж пропал.

Видя, что друг немного загрустил, Илюха хлопнул его по плечу:

— Да ладно, какие твои годы! Сейчас вон куража хоть отбавляй. Боюсь, что у Берендея скоро будет достойный конкурент.

Тут к говорунам повернулась Любава:

— Ну что вы за люди? Такой момент, а вы бу-бу-бу! Расслабьтесь и получите удовольствие!

— Так мы и получаем, — пожал плечами Илюха.

— А я вообще не человек, — хмыкнул подбодренный Изя и, по примеру Солнцевского, принялся слать воздушные поцелуи направо и налево.

Немного покупавшись в лучах славы и приняв душ из ослепительных улыбок, говорливый черт не выдержал и вновь обратился к Илюхе.

— Ну а ты сам не жалеешь, что красный пиджак сменил на богатырскую косуху?

— Ты знаешь, как ни странно, нет, — озадаченно поведал бывший браток. — У меня вообще такое ощущение, что я только сейчас по настоящему жить начал. Как будто судьба что-то перепутала и я родился не в свое время, а сейчас она просто исправила свою ошибку.

С лица Изи вдруг слетела улыбка, и вполне серьезным тоном он заметил:

— Поверь мне, судьба не ошибается.

Ну а дальше был традиционный пир. А пир в Средние века дело особенное, можно сказать, уникальное. Развлечений-то мало: ну война там или ярмарка, или еще что-нибудь в этом стиле. А тут такая возможность посидеть, поговорить, пообщаться, поспорить, поссориться, помириться... Да мало ли еще чем можно заниматься на пиру?

Столы ломились от гор всяческой снеди, зелено вино лилось рекой, все было как обычно.

Князь Берендей, как и положено по статусу, восседал во главе всего этого великолепия вместе со своей незабвенной супругой. Несмотря на всеобщее веселье, Берендей был чернее тучи.

Заметив это, Изя хотел было выбраться из-за стола, чтобы навести справки о причине такого положения вещей, но его остановила Любава.

— Не надо никуда ходить, все и так ясно. Загулял наш самодержец.

— Опять по бабам? — хмыкнул Илюха.

— Не по бабам, а по женщинам, — тут же осадила его Соловейка. — Нет, на этот раз не по ним, у него лицо целое.

— ???

— Ну чего не понятно-то? — удивилась Любава. — Если бы княгиня застукала его с кем-нибудь, то устным внушением он бы не отделался. А следов внушения физического не заметно. Стало быть, пока мы громили хазар, он просто запил. Ну а его супруга в данный момент старается уберечь его от этой пагубной страсти.

Коллегам оставалось только согласиться с ней. Дело в том, что хороший правитель и не менее приятный человек Берендей имел одно уникальное свойство. При отсутствии каких-либо проблем в государстве он или пил, или гулял налево. Причем и то и другое он делал воистину с княжеским размахом. И если для большинства мужчин питье и общение с противоположным полом чаще всего вполне совместимые вещи, то Берендей предпочитал все по отдельности.

Единственным человеком на земле, который мог вернуть его к нормальной жизни, была его жена Агриппина. Свою супругу он любил и боялся без оглядки. Любит и гуляет? Скептически хмыкнете вы. Да, именно так. Он действительно всем сердцем любил ее, но в какой-то момент в голове Берендея что-то щелкало, и он пускался во все тяжкие. Потом, конечно, бросался в ноги благоверной, клялся, божился, рвал на себе волосы и... вымаливал прощение.

Далее следовала полоса затишья, в конце которой Берендей начинал скучать и постепенно скатываться в объятия «зеленого змия». Чтобы этого не допустить, опять в дело вступала супруга и с помощью строжайшего контроля старалась сломать ситуацию. Иногда это ей удавалось.

— Пожалуй, ты права, — был вынужден признать Изя. — Похоже, сейчас наш Берендеюшка под колпаком у Мюллера, и этот штандартенфюрер в юбке взялся за него всерьез.

— Это бесчеловечно, — голосом, полным сострадания, заметил Солнцевский. — Разве так можно с людьми? Пир ведь! Вот дала бы ему сегодня расслабиться, а с завтрашнего дня и начала тиранить.

Такое искреннее выступление нашло горячую поддержку у Изи и столь же категоричное осуждение у Соловейки. Она вообще была на короткой ноге с княгиней.

— Жестокая, — сказал свое веское слово черт. — Нельзя так с человеком.

— Справедливая, — не осталась в долгу Любава. — Вам, мужчинам, только дай волю, все вверх дном перевернете.

— Все равно это негуманно, — не унимался Илюха. — Посмотрите на него, да это же самый несчастный человек во всем Киеве!