Сергей Платов - Собака снова человек!

Мы расселись за столом, и я стал осматривать произведение моего дефектного колдовства. За три года дубок немного подрос, окреп… Стоп, а это еще что такое? На коре дуба имени меня ясно виднелась надпись: «Здесь пил Вася». Внимательно пробежавшись взглядом по деревцу, я обнаружил еще с десяток совершенно идиотских надписей вроде первой.

Не, ну что за хулиганье тут живет! Это ценный, можно сказать уникальный, реликтовый экземпляр, а они его царапать. Да этому Васе я при встрече руки оборву по самые уши, будет знать, как выставочный образец портить.

— Да-да, — заметив мое негодование, вздохнула Матрена. — Как за ним ни слежу, всё одно умудряются какую-нибудь похабщину написать. А еще желуди почти все оборвали. Это, видите ли, у них теперь сувениром обзывается.

Ну нет, такого отношения к родной природе я не допущу. Это как-никак первый, он же мой единственный, опыт в садоводстве. Ой, то есть в дубоводстве.

— Ничего, сейчас что-нибудь придумаем, — успокоил я Матрену.

Подобрав в уме подходящее заклинание, я проговорил его, щелкнул пальцем, и мой дубок на мгновение покрылся инеем. Когда иней растаял, все варварские надписи исчезли, а дуб покрыла молодая поросль и украсили гроздья желудей. Чуть подумав, я щелкнул пальцем и добавил еще одно малюсенькое противовандальное заклятие.

— Кто у нас больше всего желуди любит? — спросил я у Матрены.

— Свиньи.

— Точно, вот у этих умников вместо носа пятачок и вырастет.

— Слушай, а ты не слишком с ними круто? — осторожно поинтересовалась хозяйка.

— Так я что, без понятия, что ли? Всего на день. Правда, думаю, этот день надолго отобьет желание хулиганить.

В процессе борьбы за восстановление природных ресурсов я даже не заметил, что Фрол с Федором о чем-то оживленно совещаются. Насторожило меня то, что слишком уж часто упоминают они мое славное имя.

— Ну как, по «Даромировой закуске» или сразу по «Обеду Даромира»?

— Слушай, может, ради такого случая «Подвиг Даромира» возьмем?

— Я не против, тем более к нему прилагается три кувшина крепкой «Даромировки».

— Ну раз так, без вопросов, — согласился с братом Федор и обратился к Матрене: — Значит, нам «Подвиг Даромира», а пока приготовится, как обычно, «Даромиров перекус» и пару кувшинов медовухи.

— Лучше три, — поправил брата Фрол.

— Пожалуй, лучше, — не стал спорить Федор. — И на стол не чарки поставь, а ковши, с ними как-то сподручнее.

Я никак не пойму: у меня с ушами что-то не то или братья на солнышке перегрелись? Пока я хлопал глазами, первой догадалась мне объяснить смысл происходящего, конечно, Матрена:

— Даромирушка, ты не нервничай, я тут даже ни при чем, это как-то само собой получилось. Когда я трактир переименовала, нашлись некоторые простаки, которые о тебе и слыхом не слыхивали. Так я им про тебя подробно рассказывала. А так как лично у меня любой рассказ о твоих похождениях заканчивался перечислением твоих кулинарных пристрастий и похвалой твоему прекрасному аппетиту, то как-то все привыкли, что самое маленькое блюдо — это «Даромирова закуска», а самое большое «Подвиг Даромира». Было еще блюдо «Завтрак боярышни», но оно как-то не прижилось. Слишком мало ко мне ходит народу, который копченому телячьему боку предпочтет вареную морковку и свеклу.

Ну и ну, я даже немного оцепенел. Не каждый день, знаете ли, посещаешь питейное заведение имени меня, заказываешь блюдо имени меня же и запиваешь медовухой, опять-таки названной в мою честь. Хорошо еще я попался, а то окажись на моем месте какой-нибудь излишне скромный хлюпик — и окочурился бы от такого набора.

Ну да ладно, я, слава богам, скромностью не страдаю. Да разве мне жалко, если люди будут вкусно и обильно питаться, вспоминая славного парня Даромира? Ответ отрицательный — не жалко.

— Надеюсь, хуже твоя стряпня за это время не стала?

В ответ Матрена только повертела пальцем у виска:

— Сам, наверное, понял, какую глупость сморозил.

— Понял, — признался я.

— Ну раз понял, прощаю, — смилостивилась надо мной хозяюшка и вышла из кабинета.

Через несколько минут на столе оказалась холодная копченая телятина, головка сыра, соленья и хлеб. Судя по всему, это и есть «Даромиров перекус». Что ж, на разминку потянет. Фрол торопливо разлил по ковшам первую порцию медовухи, и два брата горящим глазом уставились на меня. Одичавший в глухих лесах, я вначале даже не понял, что они от меня хотят, но потом, глядя на нетерпеливое покачивание посуды, догадался. Конечно же тоста! Вообще-то тосты я говорить умею и очень даже люблю, но сейчас, глядя, как пенится и играет медовуха в ковше, мне почему-то захотелось быть кратким: