Сергей Платов - Собака снова человек!

Серафима от такого признания даже рот раскрыла. Не скрою, мой рот также раскрылся сам собой. Старички не перестают меня удивлять.

— Кстати, Даромир, — постарался улизнуть с опасной темы Серогор. — Посох — это предмет колдовской гордости и хранилище силы, а не простая дубина.

Вы не поверите, но, находясь под впечатлением от откровений белого колдуна, я ничего не сказал в ответ. Хотя где-то в глубине души я прекрасно понимаю его: стать свидетелем того, как за тебя дерутся две прекрасные (особенно та, что зовут Симой) ведьмы, — это незабываемо. Осталось только узнать подробности, а то я до сих пор не понимаю — кто, с кем, когда и почему.

— Но должен признать, что столь необычное использование Селистеной посоха и принесло в конце концов победу. Сантана была готова отразить любое колдовство, но оказалась бессильна против такого поворота событий. В общем, хочу со всей ответственностью заявить, что вы все были на высоте. Особенно ты, моя ненаглядная. Одни дятлы с бобрами чего стоили — я, когда их увидел, чуть с ветки не свалился от хохота.

Я всегда говорил, что простая, но искренняя лесть как нельзя кстати подходит к таким ситуациям. Готовая взорваться Сима тут же сдулась, покраснела и бросила своему старому воздыхателю:

— Ладно, потом с тобой поговорим. Скажи лучше, ты ее догнал?

— Нет, слишком быстро по деревьям носится.

Сима сверкнула глазами, но ничего больше не сказала. Ну а раз так, я тоже промолчал, предварительно прикусив себе язык. Ага, так я и поверил, что от великого колдуна могла унести ноги какая-то куница.

— Может, настало время нам всё объяснить? — выразила всеобщее мнение Матрена. — Я так понимаю, это не первая ваша встреча с Сантаной?

— Не первая, — протянула Сима и вопрошающе посмотрела на Серогора.

Тот немного посомневался и махнул рукой:

— Да ладно, чего там, рассказывай. Ребята наверняка считают, что мы и молодыми-то никогда не были, так пусть узнают, как их старички когда-то зажигали.

Я переглянулся с Селистеной, и мы расположились поудобнее, чтобы выслушать рассказ моей кормилицы. Сразу хочу сказать, что услышанное заставило по-другому взглянуть и на Симочку, и на белого колдуна. И как у них только наглости хватало корить меня за невинные шалости?

Начала свой рассказ Серафима просто и без затей:

— А что тут рассказывать? Просто я увела Серогора прямо со свадьбы с Сантаной, и всё.

Понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное.

— Погоди-ка. Кто кого у кого увел? — начал я осторожно распутывать клубок сложных взаимоотношений старшего поколения.

— Я у Сантаны, — со вздохом повторила Сима.

— Со свадьбы? — подключилась к расследованию Селистена.

— Да, прямо из-за стола.

Я только присвистнул от удивления.

— Чего ты рассвистелся-то? — взвилась Сима. — Можно подумать, если бы Антип настоял на свадьбе твоей Селистены с Феликлистом, ты не отчебучил бы что-то подобное!

— Ну наверняка отчебучил, — согласился я. — Но это совсем другое дело.

— Интересно, это почему это?

— Женихов, в отличие от невест, воровать не принято, — брякнул я первое, что пришло в голову.

— Что значит — не принято? Что за дискриминация! Невест воровать можно, а женихов нет? Ну уж дудки! Даешь равноправие!

Выдержав небольшую паузу и немного успокоившись, великовозрастная хулиганка начала вспоминать:

— Ну да, увлеклась немного, но ничего поделать с собой не могла. Приехала на свадьбу лучшей подруги, увидела ее жениха, да так и обмерла. Влюбилась в него без памяти. Да и он ответил мне взаимностью, сердце не обманешь.

Тут в повествование вмешался красный как рак Серогор:

— Нас с Сантаной обручили еще детьми. Наши родители обо всём договорились, ударили по рукам, а нам оставалось только выполнить их волю. Сантана была красивая, видная девушка, так что отсутствие любви меня не сильно беспокоило. Знаете, как говорится: стерпится — слюбится. И наверняка бы стерпелось, если бы не Серафима.

— До свадьбы Серогора оставались считаные дни, мы провели их вместе и поняли, что созданы друг для друга, — мечтательным голосом поведала Серафима и вдруг резко сменила тон: — Ведь предлагала ему: давай сбежим, а он заладил словно истукан: нельзя, нельзя…

— Но ведь нельзя же, — робко молвил белый колдун.

— Конечно, нельзя, — буркнула Серафима, — но можно. Если бы не я, до сих пор мучился бы с нелюбимой женой.

— А так мучается она, — резонно заметила Селистена.

— Эх, девочка, — вздохнула Сима, — скажи, что лучше: чтобы были счастливы два человека, а один несчастен или несчастны все три?