Сергей Панарин - Флаг вам в руки!

— Отпустите детей!

— Ни пса себе, дети, — сказал Палваныч. — Мальчишка мне двух колдунов порезал, пока его не скрутили.

— Если с моим сыном что-нибудь случится… — начал было король, но прапорщик его оборвал:

— Молчать, папаня. Иначе всех вас с двойняшками этими ухайдакаем. А ты, Лавочкин или кто, иди сюда и сдавай вверенное тебе государством!

Коля оглядел банду колдунов и ведьм, охмуривших бедного тупого Болваныча.

«Такие заложников не отпускают», — подумал солдат.

Всезнайгели распознали в Палваныче выходца из иного мира. Тилль по разговору и форме, в которую был облачен прапорщик, догадался: это земляк Николаса. Или командир, или каратель-законник. Но что за методы?! И откуда он здесь?!

Хельмут Шпикунднюхель совсем растерялся. Его стройная версия заговора рухнула, словно гнилой сарай.

А король просто впал в ступор.

Лавочкин принял решение. Поправил заплечный мешок, всунул руки в лямки наподобие рюкзака. Сделал шаг вперед и пожелал оказаться в Циклопоуборной.

— Где он?! — заревел прапорщик.

Рубанув по шее колдуна, стоявшего перед Катринель и Петером, Коля схватил влюбленную парочку за локти и вернулся на исходную позицию.

— Неплохо, — хохотнул Иоганн.

— Товарищ прапорщик! — крикнул солдат. — Отзовите свое подразделение, и я сдамся.

Палваныч рассвирепел, не обращая внимания на чудо, сотворенное рядовым.

— Ты, щегол, забыл, как приказы выполнять? Здесь тебе не базар с рынком, перед тобой старший по званию! А ну живо сюда, и гражданских с собой!

— Петер, оставайся тут, — негромко, но властно произнес король Томас.

Лавочкин кивнул: мол, делай, как отец велит.

— Я без Катринель не сдвинусь, — выпалил принц. Монарх сморщился, словно лимон лизнул.

— Ладно, потом поговорим.

Петер выпрямился, взяв принцессу за руку.

— Нет, отец, только после твоего благословения.

— После чего?!

Палваныч снова взревел:

— Эй, Лавкин! Последнее предупреждение!

— Благословляю! — сдался Томас.

Принц с принцессой побежали к его лошади. Из развалин подлетели облапошенные колдуны.

— Я иду, но без гражданских, — сказал Коля, снова исчезая вместе с Катринель, Петером и королем. Он оставил их рядом с войском Наменлоса и появился на коне монарха.

— Пауль, все идет не так! Как же моя месть? — всполошилась Хельга.

— Блин, точно! — прапорщик нахмурился. — Солдат сдастся, тогда и пальнем. Но только по двойняшкам.

Парень понимал, что заварушки не избежать. Он медленно поехал к Палванычу и, остановившись в десяти шагах, спросил:

— Товарищ прапорщик, я хочу, чтобы здесь никто не пострадал. Вы отзовете своих людей?

— Разговорчики, рядовой, — буркнул Дубовых. — Командир знает больше, чем сопляк-дезертир.

«Нет, он не отступит…» — понял Коля и оказался за презренной ведьмой, которая, как он решил, управляла Болванычем. Схватив ее за шею, встал лицом к прапорщику.

— Ах ты, террорюги кусок! — взорвался прапорщик. — Отпусти Хельгушу!

— А паренек отлично импровизирует, хотя и суетится. Масса лишних телодвижений, но не без таланта, — признал Иоганн Всезнайгель.

— Сам удивляюсь, — кивнул Тилль.

— Эй, что делать-то будем? — убитым голосом просипел Шпикунднюхель.

— Судя по всему, ждать, — ответил старший Всезнайгель.

Палваныч готов был броситься на рядового и разорвать его.

«Охмурили, наркотой накачали! — думал он. — Отморозок! Держись, Хельгуша!»

Коля в это время продумывал следующий ход.

Исчезнуть с ведьмой? Тут же начнется резня.

Исчезнуть без нее? Тоже резня.

Исчезнуть с прапорщиком? Опять резня.

Пат?

И в этот самый что ни на есть напряженнейший момент на сцене появилась новая фигура, да еще какая — циклоп!

Гроссмалыш.

Он выскочил на поле из-за деревьев, беспечно гоняясь за фазаном, словно ребенок за бабочкой.

Что циклопу беспечность, то человеку смерть.

— Выпустить Грома и Града! — велел Томас. Увидев две армии и скопление людей между ними,

Гроссмалыш остановился, забыв о забаве.

— Э, да это же мой освободитель и добрая хозяйка! — воскликнул циклоп, узнав Палваныча и плененную Хельгу. — Отпусти хозяйку, человечек!

Гроссмалыш затопал в центр.

— Не двигайся! — проорал ему прапорщик. — Иначе он сделает ей больно! Я знаю эту публику! У них одно на уме: найти денег на следующую дозу, и неважно, по чьим искалеченным трупам они пройдут! Я сам разберусь, не лезь!

— Точно? — спросил циклоп.

— Точно. Уйди, пожалуйста.