Джон Скальци - Краснорубашечники

Черви опять заставили валун содрогнуться. Дэвис вцепился в него изо всех сил и увидел, как Абернати, К'инг и Уэст с новой силой взялись за обсуждение решения проблемы.

Внезапно Дэвиса посетила мысль. «Ты — часть отряда охраны, — гласила она. — У тебя есть импульсник. Ты можешь просто распылить этих тварей».

Дэвис заехал бы себе по голове, если бы черви уже не занимались именно этим с помощью валуна. Конечно же! Импульсник! Он потянулся к ремню, чтобы вытащить оружие из кобуры. В процессе другая часть его мозга задалась вопросом, почему, если решение действительно состояло просто-напросто в распылении червей, капитан Абернати или кто-то из его офицеров все еще не приказали ему это сделать.

«Что-то у меня сегодня многовато голосов в голове», — сказала третья часть Дэвисова мозга. Он проигнорировал этот конкретный голос в мозгу и прицелился в шевелящийся холмик грязи, подползающий к его валуну.

Крик Абернати «Дэвис, нет!» раздался в тот же самый миг, когда Дэвис выстрелил, посылая импульсный луч взаимосвязанных, разрушительных частиц в кучу грязи. Из грязи раздался хриплый визг, а потом все страшно затряслось, а потом зловеще загрохотало, а потом поверхность пещеры заполнилась дюжинами червей, внезапно вырвавшимися наружу.

— Импульсник неэффективен против Борговианских Земляных Червей! — услышал Дэвис голос научного офицера К'инга поверх непередаваемого шума кишащих червей. — Частота импульсов приводит их в бешенство. Энсин Дэвис только что подал сигнал всем червям в округе!

«А нельзя было мне этого сказать, пока я не выстрелил? — Дэвису захотелось заорать. — Нельзя было сказать на планерке перед вылетом — о, кстати, не стреляй из импульсника в Борговианского Земляного Червя? Сказать на корабле? На котором мы обсуждали высадку на Борговию? На которой водятся гребаные земляные черви?»

Дэвис не заорал на К'инга, потому что знал, что К'инг его в любом случае не услышит, и вообще слишком поздно. Он выстрелил. Черви пришли в бешенство. Кому-то, похоже, предстояло умереть.

Похоже, энсину Дэвису.

Сквозь пыль и грохот Дэвис обернулся на Абернати, который посмотрел на него в ответ с выражением заботы на челе. А потом Дэвис задался вопросом, когда это Абернати с ним разговаривал до задания, если вообще такое когда-то было.

Нет, ну, конечно, разговаривал — он и отец Дэвиса всегда держались вместе с самой гибели «Бенджамина Франклина». Они были друзьями. Очень, очень хорошими друзьями. Даже, похоже, Абернати знал самого Дэвиса с детства, и даже, возможно, потянул за пару веревочек, чтобы сын его друга смог заполучить койку на «Бесстрашном», флагмане Вселенского Союза. У капитана не было возможности проводить с Дэвисом времени, это само собой — не подобает капитану иметь любимчиков среди подчиненных — но, конечно, они разговаривали. Обменивались парой слов то там, то сям. Абернати, наверно, спрашивал об отце Дэвиса. Или о других высадках на планеты.

Дэвису ничего не шло в голову.

Внезапно грохот прекратился. Кажется, черви так же быстро, как пришли в бешенство, скрылись обратно в грязи. Пыль осела.

— Они ушли! — услышал Дэвис собственный голос.

— Нет, — сказал Абернати. — Они слишком умны для этого.

— Я могу добраться до входа в пещеру! — услышал Дэвис собственный голос.

— Оставайтесь на месте, энсин! — заявил Абернати. — Это приказ!

Но Дэвис уже спрыгнул с валуна и бежал ко входу в пещеру. Какая-то часть дэвисова мозга вопила об иррациональности этого действия, но всему остальному Дэвису было плевать Он знал, что ДОЛЖЕН двигаться. Это было практически неодолимый импульс. Как будто у него не было выбора.

Как в замедленной съемке, очень близко раздался крик Абернати «Нет!», Дэвис одолел половину расстояния, которое ему нужно было одолеть. Затем земля разверзлась — земляные черви, выстроившись полукольцом, бросились спереди на Дэвиса.

И вот тогда, пока он тормозил и подавался назад, пока на его лице появлялось удивление, на энсина Дэвиса, собственно, снизошло озарение.

Именно это был самый главный момент его жизни. Причина, по которой он существовал. Все, что он делал раньше, все чем он когда-либо был, все, что говорил, все, к чему стремился — все привело его именно к этому мгновению, когда он отползает назад от Борговианских Земляных Червей, рвущихся к нему сквозь грязь и воздух. Это была его судьба. Его предназначение.

В мгновенной вспышке, пока он глядел на игольно-острые зубы земляного червя, подергивающиеся в весьма подозрительной с точки зрения эволюции челюсти, энсин Том Дэвис увидел будущее. Дело было совершенно не в таинственно исчезнувших борговианцах. С этого момента о борговианцах никто и не вспомнит.