Терри Дэвид Джон Пратчетт: Творцы заклинаний (сборник)

Дословный перевод – «украшение лужайки». Смертельное гномье оскорбление, в данном случае употребляется в качестве добродушной брани.

Фигурально выражаясь.

Кто-то же должен этим заниматься. Конечно, можно прожить всю жизнь, полагаясь на то, что глаз тритона – средство безотказное. И все же: какого тритона предпочесть? Обыкновенного, пятнистого или гребенчатого? Далее – какой именно глаз можно использовать с большим толком? Не лучше ли в ряде случаев прибегнуть к тапиоке? Если же для этих целей пустить в дело яичный белок, будут ли чары: а) действовать; б) бездействовать; в) разнесут на кусочки котел? Любознательность, которую пробуждали в тетушке Вемпер такого рода головоломки, была страстью поистине титанической и неутолимой.

Ни книксенов, ни реверансов ведьмы не признают.

Вряд ли кто способен в точности объяснить, что заставляет мужчин время от времени произносить подобные нелепости. Сейчас он еще брякнет, что ему-де «нравятся девушки с характером».

Сам момент их появления до сих пор не удалось засечь ни одному наблюдателю. Остается лишь предположить, что круг подручных средств представителей данного ремесла включает в себя не только киоски и бумажные колпаки, но и портативные газовые машинки времени.

В которой были задействованы: раскаленная добела кочерга, отхожее место, десять фунтов живых угрей, трехмильный переход по замерзшей реке, бочонок вина, пара луковиц тюльпана, несколько смазанных ядом сережек, устрица и верзила с колотушкой. С новыми людьми король сходился непросто.

Вполне вероятно, то была первая попытка осуществить дозаправку помела в воздухе.

Здесь, по-видимому, следует дать некоторые разъяснения. Библиотекарь магической библиотеки Невидимого Университета, этой крупнейшей кузницы волшебных кадров Плоского мира, в результате одного несчастного случая, ставшего следствием небрежного обращения с магией, что, увы, далеко не редкость в стенах сего заведения, пережил превращение в орангутанга и с тех пор решительно пресекает все попытки сочувствующих волшебников произвести обратное превращение. Одна из причин его отказа, очевидно, заключается в том, что длинные передние конечности и цепкие пальцы задней пары рук заметно упрощают добывание книг с верхних полок. Кроме того, «бытие-как-обезьяна» очень быстро избавляет от всяких страхов, которыми страдает среднестатистический человек. Да и трудно устоять перед соблазном сохранить тело, которое, хоть и смахивает на резиновую грелку, в действительности наделяет своего хозяина силой, втрое превышающей человеческую, и вдвое большим радиусом охвата.

Тени – один из старейших районов Анк-Морпорка, которому традиционно приписывается репутация этакой городской клоаки, где все язвы общества выставлены на всеобщее обозрение. Хотя приезжие между этим районом и остальными никакой существенной разницы не замечают.

Знаменитая на весь Диск система государственного лицензирования криминальных структур и элементов была введена в Анк-Морпорке с легкой руки его нынешнего патриция, сиятельнейшего Витинари. В свое время патриций пришел к выводу, что уберечь обитателей огромного города от посягательств различных бандформирований и разбойничьих гильдий может только полное и официальное признание последних – с обязательным приданием им профессионального статуса, приглашением всех главарей на званые ужины и приемы, а также утверждением определенного уровня уличной преступности. Причем все до единого главари гильдий обязаны были дать обещание ни в коем случае не повышать уровень этой самой преступности под страхом утраты высокого гражданского статуса и больших участков кожного покрова в районе спины. Введенная лордом Витинари система уже доказала свою жизнеспособность. Преступная среда, например, блестяще справляется с функцией своеобразного фильтра для не желающих получать права бандитов, превратившись в своего рода ночные полицейские силы. Некоторые «гастролеры» были изрядно удивлены, когда вместо удобной камеры городской тюрьмы очутились вдруг на дне Анка.

Главным образом потому, что в разных странах, городах и областях Диска приняты разные системы летосчисления. В условиях, когда на участке поверхности всего в сотню квадратных миль один и тот же год именуется Годом Мелкой Летучей Мыши, Годом Предосудительной Обезьяны, Годом Рыскающего Облака, Годом Тучных Коров и Годом Умных Жеребцов; когда отсчет времени ведется со дня рождения или упокоения полюбившихся звездочетам монархов или пророков*; когда во всех вышеупомянутых случаях года состоят из неравного количества месяцев, а многие из них не признают понедельную разбивку, да вдобавок кое-где день не рассматривается как универсальная единица временного отсчета, – в таких условиях люди всегда ищут опору лишь в одном убеждении: хорошего секса всегда мало**.