Терри Пратчетт: Море и рыбки

Как всегда, неприятности начались с яблока.

На чистом, без единого пятнышка столе матушки Ветровоск лежал кулек тех самых яблок. Красных и круглых, блестящих и сочных. Знай яблоки, что именно с них все начнется, они бы тикали, как маленькие бомбы.

— Это тебе. А себе я еще наберу. Старый Гопкрафт сказал, я могу брать сколько захочу. — Нянюшка Ягг искоса глянула на свою старую подружку и добавила: — Хорошие уродились яблочки. Надо отдать должное, Гопкрафт свое дело знает. Старик, а еще хоть куда…

— Он правда назвал их в честь тебя? Что, вот за просто так? — переспросила матушка. Каждое слово прожигало воздух, как капля кислоты.

— Ага, так и сказал, мол, очень уж эти яблочки напоминают мои румяные щечки, — скромно откликнулась нянюшка. — А еще, помнишь, в том году, когда он с лестницы сверзился, я ему ногу лечила? И то притирание от облысения, я ведь столько с ним возилась…

— Вот только оно ничуточки не помогло, — перебила матушка. — Тот парик, что Гопкрафт сейчас носит… Это ж стыд и позор живому человеку таскать такие волосья!

— Главное — внимание, а не результат.

Матушка Ветровоск не сводила глаз с кулька. Таков уж горный климат: зимой по-настоящему холодно, летом действительно жарко — в общем, всякая овощь от века родится знатная.

Перси Гопкрафт слыл в этих краях первейшим огородником. Ни один из прочих садоводов-любителей не додумается устраивать растениям любовные забавы, взяв в руки кисточку из верблюжьей шерсти.

— У него уже столько заказов на эти яблоньки… — продолжала нянюшка Ягг. — Представь себе, скоро будут пробовать, какова я на вкус. Здорово, правда? Целые тыщи!

— Ты хотела сказать, еще тыщи, — съязвила матушка.

О похождениях нянюшки Ягг ходили легенды, на прослушивание которых дети до шестнадцати не допускались.

— Ну спасибочки, Эсме. — Нянюшка Ягг на миг обиделась, но тут же с притворной жалостью охнула: — Эсме! Да тебя никак завидки берут? Неужто тебе завидно, что твоя давняя подруга наконец купается в лучах честно заслуженной славы?

— Меня? Завидки? С чего бы? Подумаешь, яблоко. Велика важность!

— Вот и я так подумала. Обычный галантный жест, чтобы польстить даме в летах, — кивнула нянюшка. — Ну а у тебя тут как?

— Хорошо. Просто замечательно.

— Дров на зиму припасла сколько надо?

— Почти.

— Славненько, — протянула нянюшка. — Славненько.

Некоторое время они сидели молча. На подоконнике, стремясь вырваться на сентябрьское солнышко, выбивала тихую дробь бабочка, разбуженная неосенним теплом.

— А картошка… Картошку выкопала? — спросила нянюшка.

— Да.

— Урожай нынче богатый.

— Богатый.

— А бобы засолила?

— Да.

— Время-то как летит… На следующей неделе уже Испытания. Ждешь?

— Да.

— Готовишься?

— Нет.

Несмотря на яркое солнце, в углах комнаты скопились тени. Или это нянюшке почудилось? Сам воздух как будто помрачнел. Ведьмины хижины крайне чувствительны к настроению своих хозяек. И тем не менее, молчать нянюшка не могла. Глупцы обычно несутся вперед сломя голову, но они — сущие улитки по сравнению с маленькими старушками, которым уже нечего терять.

— Придешь в воскресенье на ужин?

— А что будет?

— Свинина.

— В яблочном соусе?

— Да…

— Нет.

За спиной нянюшки раздался пронзительный скрип: дверь распахнулась настежь.

Обычный человек, чуждый ведьмовства, непременно нашел бы этому разумное объяснение — простой сквозняк и ничего больше. И нянюшка Ягг с дорогой душой согласилась бы с этим, если бы не маленькая деталь: каким образом сквозняку удалось справиться со щеколдой?

— Ну, пора мне, заболталась, — она проворно поднялась. — В это время года всегда хлопот полон рот, верно?

— Да.

— Так я пошла.

— До свиданья.

Нянюшка торопливо выскочила из дома, и тот же самый сквозняк захлопнул за ее спиной дверь.

Возможно, она чуток переборщила.

Но лишь чуток.

В ремесле ведьмы основной недостаток (вернее, кое-кто полагает это недостатком) состоит в том, что всю жизнь приходится торчать где-нибудь в глуши. Нянюшку, однако, это ни капельки не удручало. Ей всего хватало. Правда, в юности пару раз случалось, что заканчивались мужчины, но она и это пережила. Всякие Заграницы — глянуть на них, конечно, занятно, но ежели смотреть в корень, кому они нужны? Занятная новая выпивка и диковинный харч — ну, разок попробовал, и все. Заграницы — это места, куда ездишь делать важные дела, но потом все равно возвращаешься домой, туда, где тебя ждут.