Татьяна Коростышевская: Леди Сирин Энского уезда

Часам к восьми вечера я уже чувствовала себя как выжатый лимон. Проблемы решались вовсе не сами собой. Да, есть у меня крошечный талант — убалтывать строптивых клиентов. Ну умею я разговаривать — знаю, когда понизить голос, когда повысить, а когда перейти на доверительный шепот. Мне уже раз пятьдесят предлагали работу сменить — воплощать мужские фантазии по телефону. Но я держусь. Потому что бабушка такой моей карьеры не одобрила бы. Да и самой противно, честно говоря.

Я заблокировала коммутатор и отложила наушники. Аллочка уже поскуливала у двери.

— На сегодня все, — сообщила я коллеге, наслаждаясь ни с чем не сравнимым чувством абсолютной власти.

С низкого старта блондинка умчалась в прекрасные дали. Фырканье моторчика ее розового «фольксвагена» было слышно даже из кабинета. Я потянулась, раздумывая, чем бы сейчас еще заняться. Можно перекусить или сходить в диспетчерскую к девочкам. Я орлиным взором оглядела завернутые в фольгу бутербродики и пачку печенья из стратегических запасов и решила с поздним ужином подождать.

В диспетчерской было, как всегда, уютно. Три девицы — Оля, Зоя и Ирина — вразвалочку сидели на своих рабочих местах и занимались рукоделием. В этом сезоне в фаворе было вязание.

— Да, девушка, выходите, машинка подъехала, — журчало низкое сопрано Олечки. — Да, да, «девятка», голубой металлик. Двенадцать, шестнадцать, накид… Не Виталик, девушка. Виталик у нас нормальной ориентации. Нет, я не знаю вашего Виталика. Девушка!

— Чего там? — поинтересовалась Ольга, до этого беззвучно шевелившая губами над ажурным многослойным чудом, которое я с некоторой опаской решила принять за берет.

— Трубку бросила, тетеря глухая, — раздраженно ответила Ольга. — Максим! Ты под подъездом стоишь? Хорошо. Зайди в четырнадцатую квартиру, утешь клиентку. Скажи ей, что я ее мужа не знаю. Сама подошла? Извиняется? Скажи — все нормально, кто угодно ослышаться может. Все! Доброго пути!

— Привет, — уселась я в гостевое кресло. — Много работы?

— Как обычно, — пожала плечами Ирина, перебрасывая на другую сторону рукоделие. — Сначала вон мужу носки закончу, потом сразу свекрови шарфик начну вязать.

Я с уважением покивала. Судя по длине паголенка, рост Ирочкиного супруга варьировался в пределах трех-четырех метров.

— А тебя ребята искали, — подняла голову Зоя. — Сережа с этим рыжим недоразумением заходили. Надо, чтоб ты добро на выезд дала.

И тут зазвонил телефон. Мой, спрятанный в одном из многочисленных карманов практичных офисных брюк.

— Дарьиванна, — жаркий детский шепот ввинтился в ухо, — это Самсон. Помните меня?

— Ну конечно, Ивашов. А откуда у тебя мой номер?

— Ну так вы сами дали, когда мы объявление писали.

Поздравляю вас, госпожа Кузнецова, вон теперь даже Жанкин третьеклашка уверится в вашем недюжинном уме.

— Дарьиванна, я чего звоню. Выбросьте вы этот мобильный. Который мы нашли. Подальше куда-нибудь…

— Почему? — Я начинала нервничать.

— Я не могу говорить. — В голосе мальчишки послышались слезы. — Поверьте мне, выбросьте, только голыми руками не берите. Лучше в перчатках.

На заднем плане гремела музыка, раздавались громкие голоса, шепот Самсона был уже еле слышен.

— Дарья Ивановна, поверьте мне… Я больше не могу… Я виноват…

— Самсон!

Но он уже повесил трубку. Я закусила губу, попыталась перезвонить по последнему номеру, но он не определился.

— Поклонники донимают? — понимающе улыбнулась Ольга.

— Что-то вроде… Дети балуются.

Рассказывать подробности коллегам мне не хотелось, поэтому я рассеянно начала прощаться. Телефон снова зазвонил.

— Самсон? — радостно выкрикнула я.

— Плохо, Кузнецова, — попенял мне противный дребезжащий голосок. — Другим людям чужие вещи отдавать плохо.

— Это опять вы? Ну так обратитесь в школу…

— Слушай сюда, сладенькая. Ты немедленно разыщешь свою монументальную подругу и заберешь у нее мою вещь. И завтра в полночь придешь, куда договаривались. Поняла?

— А то — что? — Демонстрировать смелость, не находясь к опасности лицом к лицу, было легко и приятно.

— Хуже будет.

— Да идите вы…

Я вдохновенно сообщила абоненту точный адрес. За что я свое образование ценю, — арго мы в институте учили профессионально, и в заковыристости девиантной лексики выпускник педагогического института даст сто очков вперед любому сантехнику.

— Все сказала, сирена? — саркастически спросили меня, когда я выдохлась. — Теперь пойди и рот с мылом помой.