Ксения Шефер - Другая сторона

– Прости, мам, я не хотела вас обидеть, просто… Все так быстро произошло, так много навалилось в одно мгновение, простите меня, мам, пап, я не хотела, простите… – она присела на край дивана, по-прежнему испытывая страх, но её речь прервали слезы, которые с необычайной скоростью начали падать на подол платья. Виктория обняла дочь. Теперь они уже плакали вместе, изредка отрываясь от всхлипываний и говоря, как сильно друг друга любят. Генриетта снова обратила внимание, что объятия матери больше не греют ее и кожа покрылась мурашками.

– Девочка наша, ты не должна извиняться перед нами, мы всё прекрасно понимаем. Это тяжело осознать, нам и самим когда-то пришлось это пережить, – Роман положил свою холодную ладонь на плечи своим рыдающим дамам, чтобы хоть немного их приободрить и продолжил. – У нас есть три месяца, чтобы подготовиться к твоему посвящению. Ты должна осознавать важность этого события и подготовиться на самом высшем уровне. В этом мы тебе поможем, можешь не сомневаться – он легонько улыбнулся, сверкая своими белоснежными клыками.

Страх немного отступил, освобождая место трезвому размышлению. Не каждый день узнаешь, что твои родители – вампиры!

– Хорошо… Я поняла, можно я пойду к себе в комнату и позвоню Софе? – спросила Гера. Ей не терпелось обо всем рассказать подруге.

– Да, девочка моя, но позвонить в тот мир ты сможешь только с нашего домашнего, здесь немного иные средства связи, – Виктория лукаво улыбнулась дочери. Видимо, Гере предстоит еще многое узнать об этом месте, и начало ей уже не нравилось.

– И да, милая, – окликнул ее Роман. – Ты не должна никому об этом рассказывать. Придумай легенду для своих друзей. Эта информация не для простых смертных. Возможно, позже, София все узнает, но не сегодня, милая. Не сегодня.

А это оказалось куда сложнее, чем думала Генриетта изначально. Скрывать от подруги то, что она узнала, как это делали ее родители, было непросто задачей. К тому же, София слишком хорошо знала подругу и быстро догадается, что та ее обманывает. Но как бы то ни было, говорить правду о происхождении своей семьи запрещено.

Генриетта покинула кабинет отца и отправилась к телефону, чтобы позвонить Софии – своей единственной подруге.

Она была из бедной семьи, и многие считали, что их дружба строится на меркантильности и жадности. Но ни один из сплетников не знал, через что пришлось пройти девушкам. Родители Софы считали Генриетту "избалованной фифой" и всячески преграждали дорогу их дружбе. Однажды, они выбросили платье Софии, которое Гера подарила ей на день рождения. Девушка долго не могла прийти в себя после такого поступка, но все же попросила Геру дарить что-то «менее заметное».

Юная Волкова стояла около тумбы с домашним телефоном и подбирала нужные слова. Как сообщить подруге такие новости? От них она явно не начнет плясать от радости.

– «Как же сложно врать близким!» – с раздражением подумала девушка.

Но делать было нечего. Сегодня или завтра, София все узнает. Пусть лучше от нее, чем от ее родителей! Это казалось сродни предательству. Дрожащей рукой она набрала цифры и нажала на кнопку "вызов". Послышались длинные гудки, и вскоре раздался звонкий голосок подруги.

– Алло! Кто это?

– Алло! Совёнок, это Гера! – Как можно радостнее ответила девушка.

– Герка! Наконец-то ты позвонила! Я уже начала переживать за тебя, думала, что-то случилось! – она начала тараторить, но Гера остановила её, не дав подруге даже шанса отвлечь себя.

– Соф, мне нужно тебе кое-что сказать… – она тяжело вздохнула. Слова будто обрели вес и тяжело давили на грудь. – В общем, после моего дня рождения я стану вместе с родителями управлять семейным бизнесом, для этого нам придется уехать… Очень далеко… – она замялась, собираясь с мыслями. – Мне придется бросить школу, – девушка зажмурилась, чтобы не дать вырваться наружу эмоциям и прикусила нижнюю губу.

– Это обязательно? – послышался голос.

– К сожалению, да, – огорчила подругу Генриетта.

Минуту спустя в трубке послышались всхлипы Софии.

В груди вдруг стало в два раза больнее, будто Гера сама виновата во всем, что происходит. Неужели подруга не понимает, что ее саму не радует такая перспектива? Что ей и самой не так легко даются эти слова? Генриетта не заметила струящихся по щекам потоков.

После пары минут молчания София смогла говорить, но слезы не переставали бежать по ее щекам. Гера это точно знала. Ее ранимая подруга будет плакать еще около часа, пока не выплачет все слезы в своем худеньком тельце. А на утро будет старательно замазывать следы горя дешевой косметикой, которую покупают ей родители.