Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть - Сумерки. Переосмысление (сборник)

– Только не вынимай руку из кармана, – предупредил я. Голова все еще кружилась, даже когда я закрыл глаза. Я повалился на бок и прижался щекой к холодному и мокрому бетону. Немного полегчало.

– Ого, ты аж позеленел, Бо, – занервничала Маккайла.

– Еще… минутку…

– Бо? – позвал издалека другой голос.

О, нет! Этого еще не хватало. Только бы этот до боли знакомый голос мне померещился!

– В чем дело? Ему плохо? – Голос приблизился, он звучал тревожно. Я крепко зажмурился, надеясь, что отдам концы. Или хотя бы меня не стошнит.

Маккайла совсем разволновалась.

– По-моему, он в обмороке. Не знаю, почему, он даже палец себе не колол.

– Бо, ты меня слышишь? – с заметным облегчением произнес голос Эдит совсем рядом.

– Нет, – простонал я.

Эдит засмеялась.

– Я вела его к медсестре, – объясняла Маккайла, словно оправдываясь, – а он дальше не пошел.

– Я сама отведу его, – сказала Эдит. Судя по голосу, она улыбалась. – А ты иди в класс.

– С чего вдруг? – заупрямилась Маккайла. – Мне сказали, что…

Тонкая, но сильная рука вдруг проскользнула под моими руками, и я встал на ноги, не понимая, как это произошло. Сильная рука, холодная, как бетон бордюра, крепко прижимала меня к тонкому телу, прочному, как костыль. Я удивленно открыл глаза, но увидел только взлохмаченную бронзовую макушку под моим подбородком. Эдит зашагала вперед, и мне пришлось переставлять ноги. Я думал, что упаду, но она как-то умудрялась поддерживать меня в вертикальном положении. И даже не пошатнулась, хотя я всем весом опирался на нее и клонился вперед.

Впрочем, я ведь вешу в любом случае меньше, чем фургон.

– Честное слово, со мной все хорошо, – промямлил я.

Только бы меня не вырвало прямо на нее.

– Эй! – крикнула нам вслед отставшая Маккайла.

Эдит не слушала ее.

– Выглядишь жутко, – с усмешкой сказала она мне.

– Просто дай мне немного посидеть, – застонал я. – Скоро все пройдет.

Она быстро тащила меня вперед, а я старался шевелить ногами, чтобы подстроиться к ее шагу. Несколько раз мне казалось, что мои ноги волочатся по земле – впрочем, я плохо их чувствовал, так что все могло быть.

– Значит, у тебя бывают обмороки при виде крови? – спросила она. Видимо, это ее смешило.

Я не ответил. Снова закрыв глаза, я сжимал губы, изо всех сил борясь с тошнотой. Главное сейчас – не блевануть прямо на нее. Все остальное как-нибудь переживу.

– Даже не твоей, а чужой, – засмеялась она, словно зазвенел колокольчик.

– У меня слабая вазовагальная система, – пробормотал я. – Просто нейромедиаторное синкопальное состояние.

Она снова рассмеялась. По-видимому, заковыристые медицинские термины, которые я заучил специально, чтобы объясняться в таких случаях, нисколько не впечатлили ее.

Не знаю, как она открыла дверь, продолжая тащить меня, но мне вдруг стало тепло – везде, кроме тех мест, где ко мне прижималось ее тело. Если бы мне не было настолько паршиво, я радовался бы каждому прикосновению. Если бы только чувствовал себя нормально.

– Боже мой, – ахнул мужской голос.

– У него нейромедиаторная синкопа, – жизнерадостно объявила Эдит.

Я открыл глаза: мы были в административном корпусе, Эдит волокла меня мимо стойки к медпункту. Лысеющий очкарик мистер Коуп бросился вперед, чтобы открыть перед нами дверь. И аж споткнулся, услышав зловещий диагноз.

– Может, позвонить в 911? – воскликнул он.

– Да это просто обморок, – пробормотал я.

Добродушный с виду старичок, школьный медик, изумленно поднял взгляд от романа. Эдит втащила меня в медпункт. Интересно, заметил ли старик, что она почти подсадила меня на кушетку? Одноразовая простыня жалобно хрустнула, Эдит уложила меня, надавив ладонью на грудь, потом повернулась и закинула мои ноги на клеенчатый матрас.

Мне вспомнилось, как она одним движением перекинула мои ноги, которые иначе раздавил бы фургон, и от этих воспоминаний голова закружилась еще сильнее.

– Они определяли группу крови на биологии, – объяснила Эдит медику.

Старик понимающе закивал.

– Такое вечно с кем-нибудь да случается.

Эдит прикрыла рот ладонью, притворяясь, что не смеется, а кашляет. Она отошла в противоположный угол комнаты, ее глаза возбужденно блестели.

– Просто полежи минутку, сынок, – посоветовал старик. – И все пройдет.

– Знаю, – подтвердил я. Тошнота уже отступала. Вскоре туннель исчезнет, и звуки будут опять казаться обычными.

– Часто с тобой такое? – спросил старик.