Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть - Сумерки. Переосмысление (сборник)

Да нет, ни за что не поверю. Скорее, они сами сторонятся людей: по-моему, перед такой красотой должны открываться любые двери.

Когда я проезжал мимо, Хейлы-Каллены посмотрели на мой ревущий пикап, как и все остальные. Вот только с остальными у них не было ничего общего. Я увидел, как этот громила-блондин… Ройал, наверное… Не иначе. В общем, рука этого Ройала лежала на бедре высокой девчонки с темными кудряшками; судя по их комплекции, оба дружат с тренажерами. Пожалуй, даже я уступал Ройалу в росте сантиметров на пять, а она – на каких-то жалких полсантиметра. Вид у него был самоуверенный, и все-таки я удивился тому, как спокойно он лапает ее. Не то чтобы девчонка была так себе – наоборот, супер, даже мегасупер, – вот только казалась… неприступной. Настолько, что даже Рок [2]не посмел бы свистнуть ей вслед, если вы понимаете, о чем я. Блондинка перехватила мой взгляд, прищурилась, и я, отвернувшись, вдавил педаль газа. Скорость пикап все равно не прибавил, а двигатель зарычал громче.

От школы до «Трифтуэя» было недалеко, всего несколько улиц к югу от шоссе. Приятно очутиться в супермаркете, как в любом хорошо знакомом месте. В Финиксе закупка продуктов лежала на мне, и теперь я с легкостью вернулся к привычным обязанностям. Супермаркет оказался достаточно большим, шум дождя здесь был не слышен, и ничто не напоминало, что я не в Финиксе.

Вернувшись домой, я выгрузил покупки и навел порядок в кухонных шкафах, расположив все, что там лежало, как можно более рационально. У Чарли содержимое шкафов выглядело бессистемно. Надеюсь, возражать он не станет, у него же нет ОКР [3], которое не дает мне покоя, когда я на кухне. Удовлетворившись организацией кухонного пространства, я занялся приготовлением ужина.

Свою маму я знаю как свои пять пальцев, у меня в отношении нее всегда срабатывает шестое чувство. Вот и сейчас, засовывая замаринованный стейк в холодильник, я вдруг вспомнил, что вчера так и не сообщил ей, что доехал. Наверное, она уже рвет и мечет.

Я бросился вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и первым делом включил старенький комп. Ему понадобилась минута, чтобы загрузиться, потом пришлось еще ждать, когда установится соединение. Я вышел в сеть и обнаружил в почтовом ящике три письма. Первое пришло вчера, пока я был еще в дороге.

«Бо, – писала мама, – напиши мне, как только приедешь. Как долетел? Дождь идет? Я уже соскучилась по тебе. Во Флориду почти уже собралась, только никак не могу найти свою розовую блузку. Ты не знаешь, где она? Фил передает тебе привет. Мама».

Я вздохнул и открыл следующее письмо, отправленное через шесть часов после первого.

«Бо, от тебя до сих пор нет письма – почему тянешь с ответом? Мама».

Последнее письмо пришло сегодня утром.

«Бофорт Свон, если не ответишь до половины шестого, я сегодня же позвоню Чарли».

Я взглянул на часы: у меня оставался еще час, но я хорошо знал, что ей не хватит терпения.

«Мам, спокойно. Я как раз тебе пишу. Не торопи меня. Бо».

Отправив это письмо, я взялся за новое и начал с вранья:

«Все замечательно. Конечно, здесь дождь. Я просто ждал, когда будет о чем написать. В школе ничего, только немного нудно. Познакомился кое с кем, вместе ходим обедать.

Твоя блузка в химчистке, надо было забрать ее в пятницу.

Чарли купил мне пикап, представляешь? Классно. Старый, но крепкий – ты же знаешь, для меня это важно.

Я тоже по тебе скучаю. Скоро напишу еще, но проверять почту каждые пять минут не буду. Успокойся и не волнуйся. Люблю, целую, Бо».

Я услышал, как открылась входная дверь, и ринулся вниз, доставать картошку и ставить жариться стейк.

– Бо? – спросил отец, услышав меня на лестнице.

«Кто же еще?» – мысленно отозвался я.

– Привет, пап, с возвращением.

– Спасибо. – Пока я метался по кухне, Чарли повесил ремень с кобурой и разулся. Насколько мне было известно, по службе ему еще ни разу не приходилось стрелять. Но оружие он держал наготове. Когда в детстве я приезжал к нему, он разряжал пистолет сразу же, как только входил в дом. Наверное, теперь он считал, что я достаточно взрослый, чтобы случайно не застрелиться, и не так угнетен депрессией, чтобы намеренно покончить с собой.

– Что на ужин? – настороженно спросил Чарли. Мама относится к готовке творчески, когда вообще снисходит до нее, но результаты ее кулинарных опытов порой оказываются абсолютно несъедобными. Я удивился и расстроился, обнаружив, что Чарли до сих пор помнит об этом.