Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть - Сумерки. Переосмысление (сборник)

– Ладно… только это перебор, – предупредил он и покачал головой. – Отец велел сказать тебе – нет, предостеречь, что мы… это он так сказал, во множественном числе, я тут ни при чем, – он убрал одну руку с моей талии и изобразил в воздухе кавычки, – «мы будем начеку», – и он настороженно умолк, ожидая моей реакции.

Все это так живо напомнило мне гангстерские боевики, что я рассмеялась.

– Сочувствую, Джейк, нелегко тебе пришлось, – веселилась я.

– Да ладно, чего уж там, – он с облегчением усмехнулся. И снова обвел восхищенным взглядом мое платье. – Может, передать отцу, куда ему пойти вместе со своими советами? – с надеждой спросил он.

– Не надо, – вздохнула я. – Передай ему от меня спасибо. Я же понимаю: он хотел, как лучше.

Музыка смолкла, я сняла руки с его плеч.

Джейкоб не спешил отпускать мою талию, глядя на загипсованную ногу.

– Может, еще потанцуем? Или отвести тебя куда-нибудь?

За меня ответил Эдвард:

– Все в порядке, Джейкоб. Я сам справлюсь.

Джейкоб вздрогнул и широко открытыми глазами уставился на возникшего рядом Эдварда.

– А я и не заметил, как ты подошел, – пробормотал он. – Ладно, Белла, увидимся, – он нерешительно помахал рукой и отступил.

Я улыбнулась.

– Ага, до встречи!

– Извини, – еще раз попросил он и направился к двери.

Как только началась следующая песня, Эдвард обнял меня. Музыка оказалась слишком быстрой для медленного танца, но это его ничуть не беспокоило. Я умиротворенно положила голову к нему на грудь.

– Полегчало? – поддразнила я его.

– Пока нет, – коротко ответил он.

– Не злись на Билли, – вздохнула я. – Он просто беспокоится за меня, ведь они с Чарли друзья. Так что не принимай близко к сердцу.

– До Билли мне нет дела, – отрывисто поправил он. – А вот его сынок меня достал.

Я отстранилась, заглядывая ему в глаза. Он и не думал шутить.

– Чем?

– Во-первых, из-за него я нарушил обещание.

Я непонимающе смотрела на него.

Он слегка улыбнулся.

– Я же обещал сегодня не отходить от тебя ни на шаг, – пояснил он.

– А-а. Ладно уж, прощаю.

– Спасибо. Но это еще не все, – Эдвард нахмурился.

Я терпеливо ждала.

– Во-вторых, он сказал, что ты «отлично выглядишь», – наконец продолжил Эдвард, нахмурившись еще сильнее. – А ты на самом деле выглядишь так, что это практически оскорбление. Ты не просто красива.

Я засмеялась.

– А может, ты просто судишь предвзято.

– Вряд ли в этом дело. И потом, у меня превосходное зрение.

Мы продолжали кружиться в танце, я по-прежнему стояла на его ступнях, он прижимал меня к себе.

– Может, все-таки объяснишь, зачем все это понадобилось? – поинтересовалась я.

Он в замешательстве смотрел на меня, а я старательно изучала бумажные гирлянды.

Эдвард на мгновение задумался, потом закружился в другую сторону и в танце повел меня через толпу к задней двери спортзала. Мельком я заметила танцующих Джессику с Майком, с любопытством глазеющих на меня. Джессика помахала мне, я улыбнулась. Анджела тоже была здесь и в объятиях невысокого Бена Чейни казалась блаженно счастливой; он был почти на голову ниже ее, поэтому ей не приходилось задирать голову, глядя ему в глаза. Ли и Саманта, Лорен, не сводящая с нас глаз, в паре с Коннером… я могла назвать по именам всех, чьи лица мелькали в толпе. Мы покинули зал и вышли навстречу вечерней прохладе и угасающему закату.

Едва мы остались одни, Эдвард подхватил меня на руки, перенес на скамейку в тени земляничных деревьев и сел, прижав меня к груди. Луна уже взошла, виднеясь сквозь легкие облака, в ее белом свете казалось, что бледное лицо Эдварда излучает сияние. Губы плотно сжимались, глаза были встревоженными.

– Итак?.. – тихо напомнила я о своем вопросе.

Он не ответил, неотрывно глядя на луну.

– Снова сумерки… – бормотал он. – Конец еще одного дня. Каким бы хорошим ни был день, ему всегда приходит конец.

– Кое-что не кончается никогда, – сквозь зубы возразила я, вдруг настораживаясь.

Он вздохнул.

– Я привез тебя на выпускной бал, – с расстановкой начал он, наконец отвечая на мой вопрос, – потому что хочу, чтобы ты ничего не упустила в своей жизни. Я хочу, чтобы ты была человеком. Чтобы твоя жизнь продолжалась, как случилось бы, если бы я, как и следовало, умер в восемнадцатом году.

Эти слова покоробили меня, я сердито встряхнула головой.

– В каком это параллельном мире мне вообще могло прийти в голову явиться на выпускной по своей воле? Если бы ты не был в тысячу раз сильнее меня, я ни за что не дала бы тебе затащить меня сюда.