Николай Желунов - Тайный Дозор

– Скиф сотрудник Дозора, – нахмурился я, – за его убийство Дориана развоплотят.

– После шоу Дориану нечего делать в городе, – грустно сказала Нелли, – даже если мы докажем его вину – найти убийцу будет невозможно.

Оружие находилось в подвале гаража. Патроны и метательные ножи. Заряженные под завязку Силой амулеты. Снаряжение – кобуры, лазерные прицелы, индивидуальные медицинские пакеты. Мы с Квинтом тщательно экипировались. Нелли взяла только немного патронов для револьвера.

– Надеешься на свой меч? – спросил я.

– Если мой день и в самом деле настал, – ответила Нелли, – то управлюсь и мечом.

15:38

7 часов 22 минуты до начала шоу

Я оставил друзей ждать в такси во дворе у метро «Спортивная» и не спеша зашагал к стадиону. До открытия «Вальпургиевой ночи» оставалось еще много времени, но кучки любопытных уже стали стягиваться к «Лужникам». Первое, что бросилось в глаза, – отсутствие милиции. Там и тут я видел крепких ребят в черной униформе с эмблемой ЧОП. Чем помешала Темным родная милиция? Я бывал на этом стадионе много раз. На любое крупное мероприятие мэр всегда отряжал для охраны порядка тысячи сотрудников МВД. Где они сегодня?

Завулон не хочет, чтобы на его вечеринке были посторонние.

Ажиотаж вокруг «Вальпургиевой ночи» все сильнее обескураживал меня. Я был уверен, что за столько часов до начала увижу пустую площадь перед стадионом – но на ней уже было людно. Москвичи, пришедшие на шоу, удивляли. Не то чтобы я ожидал увидеть одних только обдолбанных панков и завернутых в черные простыни сатанистов… хотя подсознание готовило именно к такому. Нет, подобные фрики тоже были в толпе, но немного. Я даже не сразу сообразил, что прилично одетые, на вид небедные люди, идущие к стадиону, и есть основная Завулонова паства. Я понял это лишь по знакомым черно-красным пригласительным билетам в их руках. Проезд автомобилей к арене закрыли, и гостям приходилось идти пешком. Смеялись, помахивая сумочками, красивые, хорошо одетые женщины с золотом в ушах и бриллиантами на груди. Настороженно поглядывали друг на друга подтянутые молодые люди в костюмах, подобные которым я видел только в дорогих бутиках в центре города. Некоторые прятали глаза под темными очками. Вот к ограждению подъехал дорогой автомобиль, распахнулась дверца, и из него вышел знакомый по выпускам новостей депутат Госдумы под руку с красивой молоденькой девушкой.

Подумать только, какие меры безопасности. Неужели из-за нас троих?

К вечеру, будто по заказу, распогодилось и потеплело. Овальная крыша стадиона тускло блестела над верхушками деревьев, как инопланетный космический корабль. Привычные торговые палатки куда-то исчезли с площади перед «Лужниками» – очевидно, Завулон выкупил всю территорию стадиона на эти сутки и навел здесь свои порядки. Я услышал далекие ритмичные звуки – где-то у входа на трибуны заиграла приятная музыка. Темные начинали понемногу разогревать публику.

А вот и они. Вдоль ограды стадиона протянулась редкая неподвижная цепочка мужчин и женщин. Издалека я видел их ауры – похожие на лепестки темного пламени. Не рискуя приближаться, я зашагал среди деревьев по густой траве, далеко огибая живую цепь Темных.

Безнадежно! Они закрыли доступ к стадиону по всему периметру.

Почему Завулон придает такое значение этой затее, кусая губы, размышлял я. Ну, положим, да – массовая деморализация принесет определенные выгоды. Но привлекать для этого столько ресурсов? Не проще ли устроить нечто подобное в телестудии Останкино и показать на всю страну? И если подумать – разве не крутят ежедневно по телевидению вещи, от которых у миллионов людей и так на душе темно и гадко?

Ответ на мой вопрос я получил довольно быстро.

Шагая обратно к метро «Спортивная», я увидел, как у въезда на площадь возникла какая-то суета. Несколько чернорубашечных чоповцев оттащили в сторону металлические ограждения, и сквозь пункт пропуска вкатился длинный желтый «икарус». Я осторожно подобрался поближе – один из охранников сразу же ощупал меня с ног до головы цепким взглядом. Из автобуса вышел смутно знакомый молодой Темный, а следом за ним, смеясь и болтая, выбежали на тротуар полтора десятка мальчишек и девчонок разных возрастов. Я замер на месте, чувствуя вскипающий вдоль спины холодок, – последним из дверей автобуса спустился Артем Локшин. Вспомнилось и имя его Темного вожатого – Михаил. В отличие от других ребят лицо Артема было серьезным, даже грустным. Казалось, он хотел бы убежать отсюда, но понимал всю безнадежность этой затеи.