Лена Хейди - Шейд

Я реально оглох.

Пользуясь тем, что мой зверь на долю секунды опешил от боли и изумления, я быстро взял над ним контроль и обратился в человека.

Осторожно, но при этом сильно сжав трепыхающееся пушистое тельце, я подмял его под себя, и через секунду в моих объятиях Ксана тоже вернулась в женское обличье.

– Что за паника, котёнок? – пытаясь выровнять сбившееся дыхание, мягко спросил я жену. Голос звучал хрипловато. – Ты же знаешь, что я никогда тебя не обижу!

Обнажённая, раскрасневшаяся, со вздымающейся грудью и сверкающими изумрудными глазами-омутами, Ксана выглядела сейчас невероятно соблазнительно.

Я моментально забыл и про отбитый пах, и про расцарапанную грудь. Регенерация у меня отличная, так что раны затянулись быстро, но аромат крови, который остался на коже – манящий, притягательный – будоражил, сбивал с мыслей. А вид и запах моей женщины, которую я сжимал в своих объятиях, – такой хрупкой и желанной – сводил с ума.

Мой зверь метался внутри меня, и я знал лишь один способ его успокоить.

– Ты… – выдохнула Ксана, но я не дал ей продолжить, накрыв её рот своим.

Я не просто её целовал, а скорее клеймил этим ненасытным жгучим поцелуем, заявляя свои права на эту женщину, заставляя её сдаться и подчиниться мне. И лишь когда её тело послушно обмякло в моих руках, а сладкий юркий язычок начал отвечать моим движениям, я нашёл в себе силы оторваться от неё.

– Син, хватит подглядывать, лысый извращенец! – рявкнул я, оглядываясь по сторонам в поисках паука.

Этот напуганный таракан был обнаружен на ближайшем дереве. Как он туда залез и не сломал своей массой, осталось для меня загадкой.

В панике хлопая глазищами и возмущённо потряхивая хелицерами, он притаился среди ветвей, и по нему было видно, что он мечтает удрать отсюда как можно дальше, но что-то ему не даёт.

– Поставь нам купол невидимости и тишины, Син, живо! – глядя на этого мохнатого чудика в упор, приказал я самому сильному магу планеты.

Паук недовольно поморщился и фыркнул, но всё же махнул лапой, и вокруг меня и Ксаны тут же заискрился едва видимый глазу защитный купол. Последним, что я от него услышал, был звук ломающихся ветвей, громкий «шмяк» об землю и панический топот восьми улепётывающих паучьих лап. Ему бы слоном в цирке работать.

– П-почему ты Кузю Сином н-назвал? – отчего-то заикаясь, спросила тихим голоском жена. Испугалась, наверное, бедная, когда с паука падала.

– Так ведь Син его создатель и хозяин. Он им управляет, – пояснил я, удивившись её вопросу. Наверное, всё же умудрилась где-то приложиться головой. – Ты мне лучше объясни, жена моя, с какой это радости ты обернулась прямо на лужайке перед Микаэлем и зачем ты ласкала этого эльфа? Нашей ночи любви тебе показалось мало? – я начал властно оглаживать её шелковистый животик.

– Микаэль? – почему-то переспросила она, млея под моей рукой. – Красивое имя. Но мне больше нравится Леголас.

– Кто-о-о??? – взревел я. – Какой ещё Леголас? Где этот смертник?

– Э-э-э… Наверное, в Средиземье, – растерянно пожала плечами жена. – Да не волнуйся ты так, Микаэль ведь женат. Не буду я к нему больше приставать. Пусть живёт.

– Не знаю, что это за деревня такая, но обязательно выясню! И я бы уже прикончил Микаэля, не будь он другом твоей матери, – заявил я, наблюдая, как удивлённо приподнимаются брови Ксаны. – Но ты права, пусть живёт. А я, знаешь ли, тоже женат. На тебе! И буду любить тебя так долго и сладко, что из твоей головы выветрятся все мысли о других мужчинах!

– Правда? – в её изумрудных глазах светилось изумление.

Она что, сомневается?

Неверие на лице малышки ранило и провоцировало меня доказать ей, что мы пара, что она для меня всё и я весь принадлежу ей.

Где-то в подсознании крутилась отдалённая мысль, что что-то не так, что всё неправильно, усиливая желание всё исправить, заставить её принять меня окончательно. Я буквально впился в нежные губки, терзая их, наказывая, а потом зализывая и нежа свою сладкую девочку.

Сначала Ксана была напряжена, но быстро поддалась страсти, выгибаясь мне навстречу, прижимаясь голой грудью к моему торсу. Если у меня и были сомнения, то они растворились в её хриплом стоне, в тонких пальчиках, зарывшихся в мои волосы, в нетерпеливом ёрзании её впалого животика по моему каменному стояку.

– Полегче, котёнок, – прорычал я, опасаясь потерять контроль над собой, когда нежная ладошка, погладив меня по спине, опустилась на мою ягодицу, притягивая меня ближе в стремлении поскорее соединиться.