Матильда Аваланж - Лакомая в Академии вампиров

– Пожалуйста… – мутная солёная пелена застилала глаза. – Я научусь управлять своей способностью! Не выгоняйте, Ваше Сиятельство… Мне нельзя домой!

Но легче было разжалобить стенку, нежели того, кто находился в кресле напротив нее.

– Если у вас ко мне всё, то боле не задерживаю, – сухо проговорил князь и опустил взгляд на бумаги, лежавшие на его столе, ясно давая понять, что разговор окончен.

Лиззи, глотая слёзы, выбежала прочь.

Лиззи, подтянув колени к груди, лежала на кровати, через прозрачный балдахин разглядывая комнату. За три месяца она успела привыкнуть к роскоши своей спальни, к мрачной одухотворенности и странному уюту готического интерьера, к массивным зеркалам и вычурным предметам, окружающим ее.

Все стало таким родным, и девушке была непереносима мысль о том, что придется это покинуть. Что придется оставить свою мечту в стенах Академии и вернуться в серый унылый Кергилен. Вернуться ни с чем.

Планшет, лежащий на шоколадном ворсе покрывала, мягко завибрировал. Едва взглянув на экран, Лиззи закрыла лицо руками, не зная, что делать. Нельзя игнорировать этот звонок по видеосвязи, но у нее просто нет сил, чтобы сейчас разговаривать. Впрочем, девушка знала, что он будет звонить и звонить, пока она не ответит.

Наскоро протерев кулаками мокрые глаза, Лиз стукнула пальчиком по зелёной кнопке приема вызова, и на экране появилось лицо ее отца.

– Привет, солнышко! Почему так долго не берёшь?

– Привет, папуля! – Лиззи натянуто улыбнулась. – Просто я только зашла в комнату.

– А я уж было подумал, что что-то случилось, – взгляд отца на экране стал испытующим. – У тебя глаза красные или мне кажется? Ты что, плакала?

– Нет, конечно!

– А почему не рассказываешь о результатах переходных экзаменов? – прищурился отец. – Вам же сегодня должны были их объявить? Ты провалилась, ведь так? Выгнали? Бедная Лиз, я предупреждал – твоя способность слишком слаба, чтобы соваться в самую элитную академию княжества! Десмонды – низшая ступень вампирского сообщества, вампиры их принимают в академию только, чтобы кормиться!

Он бесконечно ее любил, но никогда в нее не верил. Не верил, что Лиззи поступит, что сможет учиться… Отец сам был десмондом с весьма посредственной способностью и примаром Кергилена и хотел, чтобы она пошла по его стопам. Со страшными скандалами Лиззи удалось отстоять свое решение учиться, но скептицизма Роэля Бредфорда лишь прибавилось.

Лиззи проглотила какой-то вязкий, тягучий комок, застрявший в горле, и твёрдо сказала:

– Ошибаешься, папа! У меня высшие баллы по всем предметам. Я прошла в следующий триместр!

– Да? – с сомнением переспросил отец, вглядываясь в нее с экрана планшета, но, видимо, каким-то чудом ей все-таки удалось его убедить. – Что ж, молодец, дочурка! Не ожидал!

Не успела Лиз договорить с отцом и отключиться, как в ее комнату ворвался Виктор. Крепко обняв девушку, он закружился вместе с ней, осыпая ее щёки и губы легкими поцелуями.

– Ура, Лиззи, любимая! Ты остаёшься! И как тебе удалось убедить этого напыщенного Леоне? Моя любимая – умница!

– Ты что, подслушивал под дверью? – нахмурилась девушка.

– Я услышал случайно, – пропел парень, поцеловав Лиззи в шейку, и от прикосновения его немного влажных губ она вздрогнула. – Мы снова вместе, хорошая моя, и теперь нас ничто не разлучит! Нам нужно это отметить!

А потом произошло совсем странное: в бесконечно любящих глазах Виктора что-то мелькнуло, он вдруг положил ей руки на бёдра, чего раньше никогда не делал, и прижал к своим бёдрам. Он был высоким, очень худым, и животом, упершимся в его ширинку, Лиз ощутила что-то выпуклое и твёрдое.

Виктор смотрел на нее, как ни в чем не бывало, и нежно улыбался, давая ей понять свое желание. Лиззи ощутила неудобство, а потом почему-то отторжение. Ей не хотелось, чтоб он ее касался, и особенно – своим напрягшимся членом, даже сквозь одежду.

Она так хотела рассказать ему о том, как унизил ее Константин Леоне, поделиться переживаниями, но подходящий для этого момент ушел. Виктор думал сейчас совершенно о другом.

Каким-то чудом ей удалось выкрутиться из неловкой ситуации, сославшись на то, что устала и очень хочет спать, и спровадить парня, чтобы в слезах броситься на свою постель, едва он вышел.

Святые угодники, как можно было ухудшить ее и без того бедственное положение? Только солгав отцу и парню, зная, что эта глупая ложь выяснится на следующий же день! И если Виктор поймет ее и поддержит, то отец…