Матильда Аваланж - Лакомая в Академии вампиров

– Я не за тем сюда пришла, – чуть не всхлипнув от нахлынувшего стыда, мешающегося с возбуждением, проговорила Лиззи, задыхаясь, но каким-то чудом удерживая равновесие олд-фешна.

– Подставка из тебя неплохая, – задумчиво сказал ректор, разводя ее послушные руки в разные стороны, как будто играя с куклой. – Но им слова обычно не дают.

– Я подруга Элизабет Бредфорд! – выдохнула Лиз, пугаясь собственной смелости.

– Элизабет Бредфорд? – переспросил Константин без интереса. – Это еще кто?

Он не прикидывался. Он действительно ее не помнил, ведь Лиззи была для него никем – жалкая, не заслуживающая внимания десмондка с глупым даром.

Почему Константин Леоне вправе считать себя выше других? Почему унижает тех, кто намного слабее его? Почему его ужасное обращение… так возбуждает ее?

– Это студиозка, которую вы сегодня утром исключили! – внутри Лиззи вскипела вызванная отчаяньем злость. – Конечно же, ведь вы великий князь темных, у вас двадцать суперспособностей и полно денег, а такие, как она, для вас всего лишь мелочевка, пыль под ногами! Вам наплевать на чувства десмонда, ведь вы считаете их никем, ублюдками, недостойными вас, истых! А в свою академию принимаете, только, чтобы получить их кровь и насмехаться над ничтожностью их сверхспособностей! Я презираю вас за то, что вам ничего не стоит растоптать чужую мечту!

На последнем предложении Лиз столкнула с коленей стакан виски таким образом, что, не облив ее, он грохнулся на пол, расколовшись вдребезги, и попыталась вскочить. Но не тут-то было – Константин Леоне выкрутил ее руки за спиной, только усиливая захват.

Пока она, задыхаясь, говорила, уже чувствуя медленно пробирающую до кончиков ногтей волну ужаса от того, кому и что сейчас высказывает, князь, отведя ее волосы вбок, склонился к шее, и Лиз чувствовала его опаляющее дыхание каждой порой кожи.

– Она течёт по твоим венам, и я вижу ее путь, – негромко проговорил Константин Леоне, касаясь твердыми тёплыми губами ее сонной артерии. -запах сладкий, слишком сладкий, даже для группы фита или дигамма… Интересная ты девочка, подруга Элизабет Бредфорд, знаешь об этом?

Лиззи откинула голову назад, изнемогая от прикосновения его губ, отдаленно понимая, что сейчас совершает, быть может, самую большую ошибку в своей жизни. Девушка слабо дернулась, но вырваться из захвата Константина Леоне было просто невозможно.

Положив руку ей на затылок, он неестественно вывернул ее голову, чуть не сломав девушке при этом шею, и впился плавящим губы поцелуем. Внутри все вскипело, и отстраниться Лиз уже не смогла: смущение от того, что ректор целует ее на глазах половины академии, смешалось с наслаждением, пробирающим изнутри, и концентрирующимся внизу живота, там, где пульсировало, наливаясь диким желанием ее лоно.

Сгорая от стыда, Лиз чувствовала, что она влажная, возмутительно, позорно влажная, и ее трусики промокли насквозь, да так, что влага просочилась до бархата платья и Константин наверняка ощущает это.

Его язык прошелся по ее губам, насильно протолкнулся в ее рот, и Лиз ощутила его выступающие клыки. Константин Леоне прикусил ее язык, и девушка, почувствовав солоноватый привкус своей крови, застонала от острой боли, к которой присоединилось жуткое наслаждение, когда он принялся сосать ее окровавленный язык.

Все сильнее и сильнее, в каком-то странном ритме, каждое движение в котором отзывалось внутри яркими вспышками. Девушка попыталась отстраниться, но князь прижал ее губы к своим с такой силой, что еще чуть-чуть и ее шейные позвонки готовы были хрустнуть.

Лиззи испугалась, что в следующую секунду он откусит ее язык и проглотит… Но отстраниться можно было от Виктора Гвидо, с великим князем Константином Леоне этот номер был бесполезен… Он отпустил ее лишь тогда, когда сам этого захотел.

До глубины души шокированная девушка попыталась отдышаться, не понимая, что вообще с ней происходит. Ощущение того, что она своему телу не хозяйка было противным, но в то же время сладостным.

Она хотела подняться и уйти прочь, но не могла даже пошевелиться.

– Думаю, нам с тобой, подруга Элизабет Бредфорд, нужно кое о чем серьёзно поговорить, – прозвучал в самом ухе вкрадчивый баритон Леоне. – Наедине.

Встрепенувшись, как испуганная птаха, Лиз только сейчас обратила внимание, что на них с интересом поглядывают присутствующие в зале. Святые угодники, ведь всё на глазах, на чужих глазах!

Как она могла полностью отдаться своим сумасшедшим ощущениям и позабыть о том, что на них смотрят? Наверное, сейчас все гадают, кто она… А может, узнали? Впрочем, нет, это исключено – узнать в сексапильной, млеющей на коленях ректора красотке скромного десмонда Элизабет Бредфорд с первого курса совершенно нереально.