Катерина Райдер - Исцели меня. Часть вторая

Стараясь не паниковать прежде времени, я просушила волосы, собрала их в хвост. Затем ещё раз перетрясла содержимое сумки, убрала старую одежду в мешок для мусора, который достала из корзины у входа и завалилась на постель, гипнотизируя взглядом лежавшую на тумбочке записку, словно она могла ожить и с бродвейской интонацией огласить своё содержимое вслух.

Минуты начали искажаться, растягиваясь до неприличия. Небольшие овальные часы, висевшие на противоположной стене, казались неисправными. Сколько бы я на них не глядела, стрелки практически не меняли своего положения. Я нервничала, хаотично постукивая подушечками пальцев по губам, постоянно ёрзала не в силах сыскать удобной позы, периодически чувствовала, как гортань сдавливает, а в груди то и дело случаются непонятные спазмы. И причиной всему было письмо.

Наконец, так и не совладав с внутренней тряской, я протянула руку и взяла злосчастный листок. Взгляд тотчас зацепился за первые два слова и уже не смог оторваться, пока не дошёл до последней точки.

«Кейт, дочка, знаю, никакие слова не в силах исправить то, что я натворил. Мне остаётся лишь надеяться на твою милость и доброе сердце, которое однажды сможет простить старика. Я и представить не могу при каких обстоятельствах ты будешь читать это письмо, что тебе уже довелось пережить и какие трудности ожидают впереди. Но, пожалуйста, запомни одну простую истину: исключительны не мы, а наши поступки! Что бы ты ни узнала о себе, обо мне, о нашем переназначении, помни, у тебя всегда есть выбор! Ты – это не кровь и не пророчество. Ты – это твои принципы и решения!

Не слушай никого, не позволяй себя обмануть, делай выбор сердцем. Несмотря на нашу «природу» оно у тебя светлое. Я понял это сразу, как только впервые взглянул в твои глаза.

И ещё, поверь мне, ни одна любовь в мире, к Богу, к жизни, к мужчине, не стоят того, чтобы впустить в себя тьму. Благодаря тебе и твоей маме я познал свет. Я разорвал порочный круг, пусть это и лишило меня вас обеих. Я бы очень хотел быть рядом, помочь тебе пройти через «Становление», потери, научить всему и защитить. Жаль, что не могу. Но, если я сейчас не рядом, на то, наверняка, есть веские причины! Надеюсь, я всё ещё жив и в скором времени мы обязательно встретимся.

Я люблю тебя, принцесса. Твой Папа»

Слёзы градом катились по щекам. Я не плакала навзрыд, не издавала никаких хлюпающих звуков, но поток слёз, обжигающих лицо, было не остановить.

Погружённая в себя, в воспоминания об отце, которого, вопреки всему, любила до одури, я не услышала стук в дверь и даже голос Адама остался без внимания. Я была просто неспособна на взаимодействие с внешним миром, до тех пор, пока вампир, испугавшись за мою жизнь, не выбил дверь. Впрочем, и тогда я не шелохнулась, лишь посмотрела на него затуманенным взглядом, звучно всхлипнув.

– Это уже становится традицией, – горько улыбнувшись, отозвалась я.

Блэк в секунду оказался рядом. Он опустился на колени и взял в свои ладони моё зарёванное лицо.

– Что, чёрт возьми, случилось за этот час?

– Ничего фатального, – кивнула я, показывая вампиру сжатую в руке записку.

Нахмурившись, Адам забрал измятый листок и вскользь пробежался по тексту, а затем настойчиво притянул меня к себе, заслоняя объятьями от всего мира, но, к сожалению, не от боли.

– Всё будет хорошо, – прошептал он ласково, участливо, как обычно в такие моменты.

Но, на этот раз, его слова не успокаивали душу, не дарили должного облегчения. Соль в том, что если раньше я безоговорочно верила любимому, то теперь нечто тёмное, что-то в самой глубине души, не давало отрешиться от страха и забыться в родных руках. Я постоянно чувствовала себя на грани, ни то истерики, ни то отчаянья. И пусть рядом с Адамом мне становилось значительно легче, основной сути чувств, а главное предчувствий, сие не меняло.

– Я позвонил Мишелю, он ждёт нас, – между делом сообщил вампир. – Кстати, ты вкусно пахнешь…

– Сказал кот мышке, – усмехнулась я, слегка отстраняясь.

Кажется, Блэк не оценил моей шутки, иначе наверняка бы её прокомментировал. Но, вместо этого, он поднялся на ноги и вернулся к двери, подбирая с пола глянцевый пакет, который сразу же передал мне.

– Где ты умудрился купить платье в час ночи? – поражённо спросила я, доставая что-то чёрное, кажется шёлковое.

– Это не платье, – улыбнулся Адам, – и я ничего не покупал.

– Значит вампиры, помимо того, что пьют кровь, ещё и промышляют воровством?