Кристина Вернер - Три цвета крови

Вильгельм знал, что на Совете старейшин его не одобрят и решил действовать в тайне. Когда у него всё получится, тогда эти консервативные снобы – члены Совета первыми рассыпятся перед ним в благодарностях.

Прошло два дня.

Стоя на причале, Рихард наблюдал за лениво перекатывающимися морскими волнами, ожидая, когда появится Айлин, но был он весьма рассеян. Его мысли то и дело возвращались к стычке с Сиром.

“Я добьюсь своего, что бы ни говорил этот ублюдок. Что он только не проделывал со мной за эти двести лет!.. – в гневе думал он, невольно касаясь пальцами скул. От царапин Вильгельма ещё в ту ночь не осталось и следа, а Рихард до сих пор не мог успокоиться. Чувство глубокого унижения и страха забыть было непросто, но он всё же сосредоточился и вернулся мысленно к настоящему. – Да где же носит Айлин?”

Рихард очень рисковал, призвав её сюда. Вильгельм настаивал, чтобы никто из его потомков не общался между собой. Они встречались в исключительных случаях и в его присутствии. Рихард никогда не видел его первого преемника, по слухам, лет пятьдесят проживающего в Австралии, с Айлин же был знаком не понаслышке.

– Здравствуй, Рихард, – поприветствовала его высокая, стройная, длинноволосая блондинка в красном вечернем платье. Он не видел, как она подошла.

Либо возникнув из ночной дымки тумана, либо воспользовавшись транспортом, чтобы добраться до причала, Айлин была слишком элегантна и утончённа, чтобы поступать так, как обычно поступали другие вампиры. Ей не пришло бы в голову превратиться в летучую мышь или ворона, чтобы добраться сюда. Она не любила практиковать анимализм 1 1 Анимализм – способность вызывать магические живые существа, которые вредят противнику на расстоянии. и власть над животными.

– Ты как всегда очаровательна, Айлин, – Рихард продемонстрировал “дежурную улыбку”, чтобы сразу расставить границы.

– Благодарю, я бы поверила, если бы не знала, что тебе всё равно, – Айлин окинула его лукавым взглядом. Она была настоящей роковой женщиной, чей типаж так хорошо описан в литературе и фильмах. Её мелодичный, низкий, вкрадчивый голос завораживал любого и был одним из самых сильных гипнотических и боевых оружий. Она выглядела лет на двадцать восемь-тридцать, но на самом деле ей было двести семьдесят три года.

– Зато так спокойнее, не приходится реагировать на красивых девушек вроде тебя, отвлекаясь от дел.

– Жаль, что мы с тобой не встретились до того, как Вильгельм обратил тебя в вампира, – притворно вздохнула блондинка.

– Не будем об этом, – оборвал её Штайнер. – Я позвал тебя, чтобы кое-что спросить.

– Меня на самом деле удивил твой призыв. Ты уверен, что Вильгельм ничего не узнает? – в голосе Айлин послышалась нотка тревожности.

– Я никогда ни в чём не уверен. Он сейчас в отъезде и, хоть расстояние для него не помеха, но пока ему не до того, чтобы следить за мной. Он поглощён другими заботами, диктатор недоделанный… Ты старше меня, Айлин, – развернувшись, Рихард пригладил волосы, разметавшиеся от внезапного порыва ветра, и опёрся локтями на перила позади. – Много чего знаешь.

– Я старше тебя всего лишь на тридцать восемь лет. Что дальше?

Рихард продолжил не сразу. Нельзя доверять кому попало, но больше спросить ему было не у кого.

– Ты знаешь хоть один случай, когда вампир освободился от уз, связывающих его с хозяином?

– Кажется, во времена Древнейших кто-то пытался разорвать узы, но это так, городские байки, в них нет правды, – уклончиво ответила Айлин. – Зачем тебе это, Рихард?.. О, я поняла! Зря я пришла сюда, если Вильгельм узнает, нам тогда обоим несдобровать!

Нервно сцепив пальцы рук, она немигающим, холодным взглядом уставилась на него.

– Успокойся, я и не предполагал, что ты так труслива. Да прекрати ты на меня пялиться, как будто первый раз видишь! Ты разве никогда не задумывалась о том же, о чём и я? Напряги лучше мозг в своей хорошенькой головке и помоги хоть чем-то в решении моего вопроса.

Айлин прищурилась:

– Рихард, тебе не место среди аристократов. Лучше бы тебя обратили в вампира анархисты, раз ты так стремишься к свободе и независимости. У тебя ни манер, ни воспитания, ни лоска…

Он бесцеремонно прервал её:

– Я рад за тебя, Айлин, ты-то уж точно обладаешь всеми этими достоинствами. Я же не терплю излишнюю изысканность и утончённость, это ваше манерное расшаркивание друг перед другом, но я также ненавижу таких грязных панков, как анархисты. Ведь им, как и нам, тоже приходится собираться вместе, что-то обсуждать, решать, принимать обязательное участие в Кровавой охоте и у них тоже есть узы, связывающие их с Сиром. В этом смысле они ничем не отличаются от нас. Я же хочу быть сам по себе, мне никто не нужен. Я хочу провести свою вечность один.