Терри Лис - Тень Реальности. Заблудшие души

И не прогадал. Кец, что-то прикинув в уме, неопределенно покривился:

– Да минут пятнадцать. Ваших так и не пустили?

–Типа того, – Шерхан вздохнул. – Странно… Слушай, можно я «покурю»?

– Это… на лестнице, типа? – Кецевир колупнул бровь аккуратно подточенным ногтем. – Иди. Только чтоб не протекло. С меня «обет» брали. Там печати Судейские.

– Не задену, – Виктор злобно усмехнулся. – Я талантливый.

– Уж верю, – бармен подчеркнуто отвернулся, выудил откуда-то очередной стакан, полез за салфеткой. – Давай живее…

Виктор, так уж вышло, ненавидел Судей. По не совсем ему самому понятным, но веским основаниям. Но еще больше он ненавидел плохую работу. А здесь поработали качественно.

Запах на совесть сделанного дела висел в грязной подворотне, как неприкосновенная ценность, как отблеск дорогих духов в замызганном подъезде. Фирменная «зачистка» уничтожала любые следы. Остались лишь опрокинутые мусорные баки и привкус злодеяния. На небольшой, старой кладки кирпичной лестнице никого не было.

Виктор покурил для виду, оглядывая просторы багряно-бурого, подсвеченного тускло-рыжим закутка и спустился вниз. В этих тоннелях между задами старых домов центральных кварталов могло происходить что угодно.

На задворках Красной улицы – средоточия жизни и смерти, камня преткновения и главной артерии этого трансмирового муравейника – всегда гнездились нечистики без прописки и удостоверения Совета. Нелицензированные, неучтенные, преступники и жертвы злодеяний в одном лице, в зависимости от обстоятельств, очередной гримасы провидения.

Сейчас на весь квартал легло облако запустения. Облако под названием Синедрион. И всякая мразь притаилась. Даже астральные паразиты забились в какие-то щели. Гадство!

Виктор мысленно застонал. Надо же, «зарин», блин. Все живое – наповал.

С выезда на Красную отходила карета неотложки и машина Судейского сопровождения. Бесцельно побродив по подворотне, Шерхан вернулся: искать было нечего. По ощущениям, даже физические следы имевшей место потасовки аккуратно подтерли. Борец от безысходности осмотрел даже туалеты и забрел в каморку охраны. Но ничего не нашел. Хотя Скотта здесь точно били – борец загривком чуял.

В баре уже сидели Вайлен со Славиком. Томрад стоял на входе, скрестив на груди мощные руки и нарочито свирепо поглядывая вокруг. Все трое напоминали потенциальных нарушителей куда больше, чем проштрафившийся давеча молодчик.

– Чего? – Всеслав привстал, ожидая сенсации. Сенсации у Виктора не было.

– Ничего. По нулям. Как корова языком…

– Не корова, а Судьи, – Валя быстро вбил что-то в свой нетбук и развернул монитор Виктору. – Код четырнадцать дробь шесть. Пятый отдел. В доступе отказано. Полная секретность.

– Хр*нь, – зло выплюнул Виктор. – Мне это не нравится. Свидетелей опросили?

Славка покивал, скептично и презрительно одновременно, так что сразу и без пояснений становилось понятно, насколько ценны полученные показания.

Шириханов сердито взъерошил и без того вздыбленную шевелюру:

– Воняет подставой, блин.

– Я тоже так считаю, – кивнул Вайлен. – Но лучше не загоняться. Нам за это не платят…

– Хм? А как же благородная обязанность каждого честного сотрудника Статута? Как же «насрать любимому Синедриону в борщ»?

Кец, стоявший чуть в стороне, придушенно фыркнул. Борцы звук проигнорировали.

– Татарин, не нарывайся, – Слава тихо вздохнул. – Тебя и так не шибко любят. Возьмут на разработку, а отдел распустят – мы ж экспериментальные да репрезентативные, под пристальным вниманием общественности…

– Requiescat 21 21 Покойся. … – буркнул борец. И тотчас сам себя оборвал. – Не распустят, – Шерхан недобро улыбнулся. В передатчике зашуршали помехи. – О, вызов. Пошли… Спасибо, Кец.

Бармен грустно кивнул.

– Каждый должен брать на свои плечи труд, соразмерный его силам, так как если тяжесть его окажется чрезмерной – он может упасть в грязь 22 22 Данте Алигьери. , – процитировал Всеслав замогильным голосом и с таким же лицом.

Виктор привычно выскалился:

– Работа – последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет… – риторически возразил он и сам поморщился: к Уайльду борец питал не слишком теплые чувства. – Да и Данте твой сулил сохраняющим нейтралитет самые жаркие сковородки. Так что, ad maiorem Dei gloriam 23 23 К вящей славе Божией. , даешь свободу самовыражения.

– Самоистребления, – Вайлен, рожденный в другом мире и с цитатами Провала знакомый лишь поверхностно, рассмеялся. – Коэффициент энтропии данного индивидуума превышает допустимый параметр, – указал он кивком на шедшего следом начальничка. – Требуется изменить настройки… – электронный голос удавался борцу неплохо. Но Шириханова не впечатлил.